Кровавое наследство - стр. 6
– Что потом?
– Да ничего. Я в доме остался, а они уехали. Потом Мотвеев прилетел весь взмыленный, сказал, что все погибли.
– Скажи, а отец ни с кем не ругался в последнее время. Может, слышал что?
– Про его дела и партнеров не знаю, а вот мама твоя плакала часто в последнее время. Сначала скрывала, пряталась, а потом и при мне сколько раз.
– Он что обижал ее?
– Нет. Без обид только Стив. Отец изменял ей. Она знала, терпела и плакала.
– Ты знаешь с кем?
– Их было много. Он покупал их на одну ночь на аукционах. Некоторые были дольше, потом он их перепродавал.
– Не понял! Кого покупал? Кого продавал?
– Девочек. У богатых последнее время новая забава, покупают девственниц за большие деньги и спят с ними.
– Охренеть!– кровь хлынула мне в лицо, стало тяжело дышать. Я не мог поверить услышанному, но зная отца, верил.– Что он делал с ними потом?
– Ну, он обычно покупал только на раз, но одна была у него долго. Про нее то и узнала Габриэлла Вольфовна.
– И где она сейчас?
– Никто не знает, но Радмир очень зол был. Они тогда очень круто поссорились с твоей матерью, и он несколько дней пил. Не нужно, наверное, тебе было это рассказывать, но ведь все равно узнал бы.
– Да нет, ты правильно сделал. Хотя не скрою, неприятно удивил. Ну, что отец баб любил, я всегда знал, ни одной юбки не пропускал. Но целки драть?! И как часто эти аукционы проводят?
– Да по-разному. В основном они проходят в закрытых клубах или на аренах между боями. Попасть на них можно только избранным.
– А девчонок где берут?
– Некоторые сами приходят продать свою девственность, они одноразовые. Других продают за долги, чтобы погасить его. С ними хозяин может сделать все что угодно, даже убить. Ну, или продать как б\у, чаще всего в бордель.
– Охренеть, а менты?
– А что менты? Они теперь полиция, многие сами в этом во всем варятся. Поживешь еще месяц другой и поймешь, что там и здесь мало теперь чем отличается. В России теперь Америки больше, чем в ней самой. У тебя здесь мало друзей, но на меня смело можешь рассчитывать. Твоя мама обо мне заботилась, сильно по тебе скучала.
– А твои родители где?
– У меня их и не было никогда. Детдомовский я, а к вам меня Мотвеев пристроил. Командир он мой.
– Значит, ты воевал?
– Воевал, но об этом не надо. И с мужиками об этом не надо,– я с пониманием кивнул.– Ладно, поехали. Борисыч ждет.
До офиса ехали молча. В голове никак не укладывалась информация услышанная от Грека. А может отца убили за одну из этих девочек? Нужно узнать, может, что-то случилось с одной из них, и это просто была месть? Черт, как противно и мерзко рыться в грязном белье. Сколько дерьма еще всплывет? Когда-то мама настояла на моем отъезде, теперь понимаю почему. Не хотела, чтобы я стал его копией. Но кем мне придется стать теперь, ища убийцу родителей?