Кровавая жертва Молоху - стр. 40
«Кируна, – поет душа. – Кируна!» Название происходит от саамского gieron, что означает «куропатка».
Яльмар Лундбум поспешно сходит с поезда. Он торопится, так как у него возникла идея по поводу того, куда поселить новую учительницу. Но это нужно организовать без промедления: она не должна догадываться, что он меняет ради нее свои планы.
Он не желает казаться навязчивым, однако ему хочется увидеть ее снова. И если его маленький план удастся, то это будет происходить достаточно часто.
Кузину Суль-Бритт Ууситало зовут Майя Ларссон. Ребекка Мартинссон прислонила свой велосипед к дровяному сараю и огляделась.
Это был двор, принадлежавший матери Майи Ларссон. Заметно было, что здесь долгое время жил пожилой человек, измученный тяжелой болезнью. Дом был построен из розового этернита. Некоторые панели отошли, водосточная труба держится на честном слове. Оконные рамы нуждались в покраске. Крыльцо просело и перекосилось. Несколько неухоженных кустов, которые Ребекка определила как смородину, росли у южной стороны дома. Остатки самодельных подпорок для кустов лежали на земле под ними, сгнившие, поросшие мхом.
Ребекка постучала, так как дверной звонок явно давно не работал.
Майя Ларссон открыла дверь. Мартинссон невольно попятилась. Какая красивая женщина! Ни капли косметики на лице, высокие скулы, а морщинки придавали ей вид человека, живущего на природе. При виде гостьи она выпрямила тонкую длинную шею. Это было королевское движение – вероятно, именно оно заставило Ребекку попятиться. На вид ей было лет шестьдесят. Седые волосы были заплетены во множество тонких косичек, схваченных в хвост на затылке. Словно змеи. Серые глаза, глядящие из-под густых светлых ресниц. На ней были мужские брюки, болтавшиеся на бедрах, и коричневый свитер с клинообразным вырезом и заштопанными локтями.
– Да? – проговорила она.
Ребекка поняла, что все это время стояла и разглядывала ее. Теперь она представилась и изложила свое дело.
– Твоя двоюродная сестра, Суль-Бритт Ууситало, – произнесла она. – Ее убили.
Майя Ларссон смотрела на Ребекку, как смотрят на ребенка, продающего рождественские газеты. Наконец она издала вздох.
– Проклятье. Я так думаю, что ты хочешь войти и поговорить. Ну, так заходи.
После этих слов она направилась на кухню. Ребекка сбросила ботинки и прошла следом за ней. Усевшись на деревянный диванчик, она отказалась от кофе и вытащила из кармана блокнот.
Майя Ларссон выдвинула ящик и достала пачку сигарет.
– Рассказывай! Куришь?
Ребекка покачала головой. Майя закурила и выпустила дым через нос. Встав рядом с плитой, она потянула за металлическую цепочку, открывающую вентиляционное отверстие.