Кровавая жертва Молоху - стр. 10
Кристер привык, что собаки его слушаются. Но Веру ему не удалось даже подкупить.
– Привет, дворняжка! – сказал он ей теперь, потянул за мягкие уши и погладил узкую голову. – Как тебе удается быть такой тощей, если ты беспрерывно ешь?
Она позволила себя чуть-чуть погладить, затем уступила место Щену. Тот кинулся как ошпаренный между ногами Кристера, потом стал описывать восьмерки, не в силах оставаться на месте, подставлял морду так, чтобы полицейский смог дотянуться и погладить его. Как только рука Кристера коснулась его, пес улегся в знак полной покорности, через секунду вскочил, уперся передними лапами в живот гостя, мгновение спустя завалился на спину, завертелся на месте, убежал и принес шишку, которой можно было бы поиграть, положил ее к ногам Кристера, лизнул ему руку и в конце концов издал громкий зевок, словно пытался выпустить наружу хотя бы часть переполнявших его чувств.
На крыльце появилась Ребекка. Он посмотрел на нее. Красивая, очень красивая. Руки скрещены на груди, плечи зябко приподняты. Маленькие груди, обрисовывающиеся под камуфляжной футболкой. Длинные темные волосы все еще спутаны после сна.
– Привет! – крикнул он ей. – Как здорово, что ты уже встала!
– Встала бы я сама, черта с два! – крикнула ему в ответ Ребекка. – Это все собака. Вы с ней в сговоре. Каждый раз, когда ты собираешься ехать сюда, она заранее будит меня.
Кристер рассмеялся. Радость и боль, слитые воедино. У нее уже есть бойфренд. Адвокат из Стокгольма.
«Но в лес с ней хожу я, – думал он. – Я расчищаю снег на ее дворе. Мне она оставляет своих собак. Да, когда уезжает к нему. Но это неважно».
«Радоваться каждой крупинке счастья, – повторял он про себя, как мантру. – Довольствоваться тем, что выпадает».
– Отлично, девочка моя, – пробормотал он Вере. – Продолжай будить ее. А этого столичного адвоката можешь укусить за ногу.
Ребекка посмотрела на Кристера и удивленно покачала головой. Никогда он не признавался открыто, что влюблен в нее. И никогда не навязывался ей. Однако каждый раз позволял себе долго и с удовольствием любоваться ею. Он мог смотреть на нее с улыбкой, словно она – чудо какое-то. Не спрашивая, приходил к ней домой и уводил ее в лес. Разумеется, если у нее не гостил Монс. Тогда Кристер держался стороной.
Монс недолюбливал Кристера Эриксона.
– Этот парень похож на космического пришельца, – говаривал он.
– Да, – соглашалась Ребекка.
Ибо это была истинная правда. Серьезный ожог еще в юности изуродовал лицо Кристера. У него не было ушных раковин, вместо носа – только две дырочки посредине лица. Кожа напоминала карту с розовыми и коричневыми пятнами.