Кровавая заутреня - стр. 32
Надо же такому случиться, что именно в этот день подполковник Кайсаров спешно прискакал домой, чтобы сменить разошедшийся на спине мундир на целый. Главнокомандующий изволит сегодня вечером лично присутствовать на плацу во время построения, а тут такая напасть приключилась. Хвастался подполковник сослуживцам недавно сшитыми на заказ сапогами, нагнулся, чтобы прочность кожи продемонстрировать, да так и замер, услышав громкий треск сукна.
– Это всё твои пироги, Феоктиста, – ворчал Панкрат Васильевич, высвобождаясь из мундира, ставшего ему узким. – То с капустой, то с творогом. А нынче пост, между прочим!
– Дык сами ж просите, батюшка, – оправдывалась служанка. – А поститься будем как положено на Страстной седмице. Ужо я вам спуску не дам. А ноне чего уж там, не так уж и велик грех. Без мяса – и ладно. А то ведь и ослабнуть можно с голодухи. Вдруг враги, а вы на ногах еле стоите.
– Ослабнешь тут с голодухи! Ох, уморила! – из спальни донёсся смех Ульяны Назаровны.
Ей с утра не здоровилось, то в жар бросало, то в холод, то земля из-под ног выскальзывала. Вот она и прилегла подремать, а проснулась, разбуженная приездом мужа. Хотела встать, но стены с потолком такую круговерть принялись отплясывать, что Ульяна Назаровна не рискнула. Надо бы лекаря как-то позвать, кровь пустить или пиявок поставить.
– Где ж тут врагам взяться? – возразил подполковник, придирчиво рассматривая извлечённый из сундука почти новый мундир.
Сшит он был лет пять назад, только с размером тогда не угадали, слишком широк оказался. Зато теперь в самый раз будет. В сундуке залежался немного, присыпанный от моли нафталином. Запах-то ничего, выветрится, чай не к благородным дамам на раут идти. А солдаты и не к таким ароматам привыкшие, их даже смесью запахов конского пота с порохом и кровью не сразить. А тут всего лишь нафталин.
– Да вокруг нас одни враги! – вдруг выпалила Феоктиста, и подполковник с удивлением уставился на неё. – Я-то всё примечаю, глаза и уши для того Богом дадены. Улыбаются, мол, прошу пани, а как спиной повернёшься, так шипеть начинают, аки змеи.
– А-а, вот ты о чём. Так язык у них такой, шипящий, – с облегчением вздохнул Панкрат Васильевич и вернулся к обзору мундира. Придирчивый глаз заметил отпоровшийся угол обшлага и болтающиеся на соплях несколько пуговиц. – Елизар! – крикнул подполковник.
– Так нету Елизара, голубчик! – отозвалась жена. – Ты ж его сам утром с поручением отправил.
– Запамятовал, – проворчал Панкрат Васильевич. – А он и рад, небось. Там делов-то на час, ежели по дороге в корчму не заглядывать. Тогда, голубушка, придётся тебя просить о помощи. Надобно пуговицы покрепче пришить и обшлаг приметать.