Кровавая алхимия: тайна Золотого города - стр. 92
Северина резко отстранилась, будто мои слова или ее собственные воспоминания ужалили раскаленными угольками страшной правды.
– Для меня время течет иначе, Радомир, – ответила она невпопад. – Мы не виделись так долго, будто целую вечность.
– Несколько дней.
– Я про то и говорю. И все же, решение расстаться – единственно верное. Вот к чему привело твое стремление очутиться рядом со мной. Ты снова испит до полусмерти, как в ту ночь, когда мы впервые встретились…
Последние слова дались ей особенно тяжело. Она встала и, чтобы чем-то отвлечься, наполнила высокий стакан из граненого кувшина. Поднесла питье к моим губам и заботливо придержала затылок.
– Ну уж нет, я сяду, и ты мне все объяснишь, – воспротивился я. – Как есть, без утайки. На меня напала другая вампирица, вовсе не ты.
– Зачем спрашиваешь, если все вспомнил? – Северина отвернулась, склонила голову.
– И почему с тобой всегда так сложно?
– Так не ищи меня! Зачем искал?
– Я искал не тебя, – ляпнул в сердцах и сам испугался, как жестоко прозвучали мои слова. Перед глазами всплыло хищное личико Лизы, ее тонкие руки, обвивающие мою шею.
– Значит, это правда. Ты пришел вместе с охотницей, Лилией Белоусовой.
– С ней.
Облегчение, что Северина не выдумала ерунды из-за Лизы, длилось недолго.
– На твоих губах застыл ее запах, – еле слышно произнесла моя вампирица. – А я наивно убеждала себя, что мне показалось.
Святое железо! А я уже забыл. Незначительный, глупый инцидент!
Отношения на пару недель – гораздо удобнее, чем регулярные капризы постоянной пассии. Но короткие интрижки – насквозь фальшивые. Наша с Севериной страсть – искренняя, текучая, глупая, сумасшедшая. Она одновременно самая главная нота в мелодии моей жизни. Словно Вселенная добавила к барабанной установке симфонический оркестр, наполнила пустой зал объемной композицией. А я, будучи неумелым дирижером, только-только учился управляться с музыкантами. То растворялся в гармонии, то тонул в диссонансной какофонии. Но оба варианта выходили более приятными, чем прежнее существование в стороне, в вакууме, в алхимических чарах.
– Мои губы предназначены лишь для тебя, – бросил, уподобляясь киношным любовникам, и поморщился от того, как неестественно прозвучали такие важные слова.
Тогда я стиснул зубы и рывком сел, свесил ноги с кровати. Комната поплыла перед глазами, готовая рассыпаться на цветные кусочки, чтобы вернуть меня в объятия весенней ночи, где потрескивал первородный Огонь. Северина обернулась. Она все еще держала в руках стакан с густой вишневой жидкостью и отправила его на прикроватную тумбу, расплескав содержимое. Капли полетели на ворсистый ковер, я вместе с ними. Но лоб уперся в прохладную ладонь, губы расползлись в еле заметной улыбке. Поблагодарить вампирицу я уже не мог. Слабость одолела окончательно.