Кровавая алхимия: тайна артефакта - стр. 43

Имя. Я не успел спросить у нее имя.

«Пожалеешь. И разочаруешься», – слова попали в самое сердце. Но я только сильнее очаровался ее загадочностью и неуловимостью. Теперь ее голос зазвучал в гомоне толпы, в шепоте зданий, в шуршании листьев, в плеске Преголи.

Она напрасно подарила мне взгляд, напрасно шептала из толпы, напрасно коснулась точеными лопатками, если не собиралась показаться снова. И я верил, чувствовал, да просто знал, что рано или поздно встречу ее в пабе. Это ожидание терзало каждый атом тела болезненно сладким взрывом. Будто мельчайшие частицы воспламенялись, а затем время поворачивалось вспять, собирая искрящуюся плоть, и все повторялось по кругу.

Внезапно свалившееся на мою голову наследство тоже немало тяготило. И я бы сразу избавился от мрачного погреба и уехал обратно в Петербург, но Калининград держал меня в плену желанных глаз. В выточенной из цельного куска дерева коробочке хранился перстень. Вместо примерки я спрятал его во внутренний карман куртки и поехал в ювелирную мастерскую. Витиеватое плетение вокруг камня повторяло узор из дневника матери. Но я вознамерился узнать ценность вещицы. Вовсе не для того, чтобы продать – в деньгах я никогда не нуждался, – но украшение казалось очень старым, а я всегда любил вещи с историей.