Кровь Люцифера - стр. 13
Христиан коснулся своего наперсного креста и прошептал:
– Ни пуха ни пера!
Потом повел сестру Маргарет от стойки картотеки к столу, где Эрин оставила свой рюкзак и блокнот. Грейнджер оглянулась на рюкзак – ей не хотелось покидать его здесь. В нем, укрытая в герметичном чехле, лежала книга, куда более драгоценная, чем все множество древних томов, хранящихся в тайных архивах Ватикана.
Это было Кровавое Евангелие.
Книга пророчеств, написанная самим Христом, начертанная Его святой кровью. Лишь несколько страниц этой книги являли себя взору. Эрин вообразила, как пламенные строки возникают на чистых древних страницах. Это были строфы зашифрованных пророчеств. Некоторые из них были уже разгаданы, другие все еще оставались нераскрытой тайной. Но куда более интригующими были сотни чистых страниц, все еще не явивших свое сокрытое содержание. Ходили слухи, что эти утраченные тайны могли содержать все знания о вселенной, о Боге, о значении всего сущего и того, что лежит вне мира.
Даже сейчас у Эрин пересохло во рту при мысли, что ей придется оставить здесь такую сокровищницу знания. Она испытывала гордость от того, что это знание было открыто ей. Эта книга была вверена ей в египетской пустыне. Слова, начертанные в Кровавом Евангелии, можно было прочесть лишь тогда, когда Эрин держала том в руках. И до сего момента она повсюду носила его с собой, не выпуская из поля зрения.
Но теперь ей придется это сделать.
Монахини не носят рюкзаков, и чтобы ее маскарад остался нераскрытым, Эрин придется оставить драгоценную книгу под надежным попечением Христиана.
И чем быстрее я это сделаю, тем скорее смогу вернуться.
Понимание этого заставило ее поспешно выпрямиться. Идти предстоит довольно далеко, а если она не вернется к вечеру, когда библиотека закрывается, их обман раскроют. Выбросив эту мысль из головы, Эрин склонила голову, чтобы никто не видел ее лица, сделала глубокий вдох и вышла из-за картотечной стойки в наполненный тихим шелестом и шепотом читальный зал. Похоже, никто не обратил на нее особого внимания, пока она медленно шла к парадной двери. Эрин заставляла себя сохранять спокойствие. Чувства у сангвинистов настолько острые, что они способны расслышать человеческое сердцебиение. И могут задаться вопросом, почему это у монахини, прошедшей через такое спокойное помещение, как библиотека, сердце бешено колотится.
Эрин миновала ряды полок и столов из полированного дерева, на которых громоздились стопки книг. Многие из ученых, сидевших за столами, немало лет ждали возможности попасть сюда. Они с благоговением склонялись над своими записями – их рвение сделало бы честь любому священнику. Когда-то и Эрин была такой же, как они, – пока не открыла иной, лежащий куда глубже пласт истории. Известные тексты и знакомые тропы больше не привлекали ее.