Кровь и крест - стр. 34
– Да. Вы верно заметили, – фра Конрад поднялся из-за стола и подошёл как можно ближе к алхимику. – Ошибки молодости: тяга к знаниям, множество недостойных желаний – всё это позволило одному мошеннику, назвавшемуся учителем, ввергнуть доверчивого юношу в объятия тёмных сил, а самому скрыться, – проговорил монах почти шёпотом, так что его слова были слышны лишь обвиняемому.
Альберта пронзила страшная физическая и душевная боль. Несомненно, перед ним стоял его бывший ученик Конрад!
– Вы пытались вступить в контакт с Сатаной, не так ли? Фолианты, найденные в мансарде, подтверждают это, особенно запрещённый труд Алесандро Маддалети.
– Конрад… – неуверенно начал Альберт в растерянности, не зная, что сказать.
– Точнее, фра Конрад, – поправил его доминиканец.
Альберт помолчал, собравшись с мыслями.
– Фра Конрад, я виноват. Но вспомните: ведь я всегда был добр к вам. А неудачный лектистернес – вовсе не моя вина; видимо, дело в заклинании, которое мы использовали! Оно…
– Я с вами ничего не использовал, – фра Конрад резко оборвал сбивчивую речь алхимика.
Тот сник, понимая, что живым из подземелья не выйдет, издал душераздирающий крик и зарыдал.
Доминиканец выдержал паузу:
– Расскажите мне о женщине, которая посещала вас и принимала участие в тайных обрядах и опытах.
Альберт пришёл в себя от слов монаха: «Нет, только не мадонна! Они будут издеваться над ней и уничтожат как еретичку!»
Спустя пять дней на центральной площади Остии полным ходом шли приготовления к аутодафе: плотники смастерили помост с множеством шестов, к которым доминиканцы должны были привязать приговорённых, рядом с ним сложили связки сухого хвороста и поленья.
В городе доселе не происходило ничего подобного. Казнили воров и убийц, но чтобы запылал костёр, – такого не было! Горожане были взбудоражены последними событиями. Поглазеть на сожжение еретиков собрались все – от мала до велика. Площадь была полна народа.
Фра Конрад и присланный Папой Иннокентием легат лично контролировали приготовления к аутодафе. И когда приговорённых доставили к месту казни, они с братьями-доминиканцами и палачом уже поджидали их.
Альберт рыдал всю дорогу от обители до площади, Ризолли не мог идти самостоятельно, он лежал в телеге, так как от пыток его хватил удар. Растерзанная мадонна Требби еле передвигалась – одна нога её была раздроблена, остальные же несчастные плелись из последних сил, «как овцы на заклание». Стражники подгоняли приговорённых к аутодафе пиками, стараясь задеть их и причинить как можно больше физических страданий.