Кровь и крест - стр. 27
– Я имею честь видеть господина Альберта? – обратился гость к хозяину.
– Да, это я. Что вам угодно, сударь? – поинтересовался алхимик, не покидая кресла.
– Мне поручено передать вам письмо. – Гость протянул послание Альберту, откланялся и удалился прочь.
– Странно, кто может мне писать?! – удивился Альберт. – Уж не глупышка ли Трузия научилась грамоте?
Он развернул изящно свёрнутое письмо, перевязанное розовой лентой.
– Пожалуй, что нет… Ха-ха! Удивительно!
Альберт, не веря собственным глазам, прочёл письмо несколько раз подряд:
«Любезный Альберт!
Весьма почтенная и замужняя дама желает получить от вас начальные уроки магии и алхимии. Для этого вам предстоит прийти сегодня, после обедни, на улицу Булочников в дом Фердинанда Ризолли, подняться на второй этаж и постучать в дверь, на которой будет начертана мелом буква «Л».
Убедительная просьба хранить эту записку втайне, дабы не навредить репутации дамы».
Алхимик чуть не задохнулся от радости – вот она, долгожданная удача! Ему надоело ласкать юную Трузию, питаться кое-как, продавать за медяки пантакли на улице Святого Антония. Наконец-то это всё закончится!
«Кто помогает мне – Господь или демон, которого я вызвал по ошибке на лектистернесе?! Всё равно! Буду поклоняться кому угодно, лишь бы удача шла в руки».
Альберт привёл себя в надлежащий вид, времени до встречи с таинственной незнакомкой было достаточно. Он тщательно причесал волосы, надел видавшую виды чёрную атласную куртку и направился на улицу Булочников.
Настроение у Альберта было прекрасным: он просто светился от гордости и собственной значимости, – ведь знатная госпожа удостоила его встречи!
И вот он достиг улицы Булочников, осталось лишь выяснить, какой из домишек принадлежит Ризолли. Пройдя дальше по улице, пройдоха увидел деревянную вывеску: «Свежий хлеб от Ризолли» и вошёл в открытую дверь. Винтовая, плохо освещённая лестница, вела на второй этаж.
Альберт, не раздумывая, поднялся по ней, и очутился перед дверью с начертанной буквой «Л». Дверь отворилась, словно ожидая его прихода. Он вошёл внутрь помещения, которое также оказалось мансардным, но более комфортным, нежели его временное жилище.
В нём царила прохлада и полумрак, располагающие к интимным беседам. Окно мансарды обвивал плющ, дававший живительную прохладу и тень. Мебель в помещении была очень хороша для дома булочника: добротная, со вкусом и щедро задрапированная тканью. Неожиданно портьера кровати дрогнула, из-за неё раздался нежный женский голос:
– Как мило, что вы пришли, Альберт.
– О, госпожа, я не мог поступить иначе!