Кровь фей - стр. 1

495 лет назад, до наступления Злых Времён

Это было одним из самых ярких и болезненных воспоминаний, врезавшихся Изулену в память.

– Убирайтесь! Пошли вон отсюда, проклятые! Ишь прилетели, кружат вокруг дома, как вороньё! – Он размахнулся и едва не задел наспех отломанной от дерева веткой особо назойливую фею. Та отпрянула – маленькая, величиной с ладонь, с сияющими крылышками, в белом платьице. Такой светлой наверняка не понравилось сравнение с вороной! Её подруги обожгли Изулена гневными взглядами, подняли палочки…

– Нет! – Анфигрена, младшая сестра, попыталась закрыть его собой, раскинув маленькие ручонки. – Не трогайте его! Изул – хороший…

Феи замерли, как будто раздумывая. Вряд ли испугались – в конце концов, их три, да ещё с магией, а Изулен – простой смертный. Сзади, высоко в небесах, ослепительно сияла Белая Звезда – их покровительница. Заслонившись ладонью от бьющих в лицо лучей, Изулен напряжённо ждал, готовый стоять до конца. Что ж это такое – нельзя уже Анфигрене выглянуть из дома, чтобы к ней не пристали феи!

– Ладно, – наконец, произнесла крылатая, которую Изулен чуть не ударил веткой. – Но ты помни, что мы тебе сказали, поняла, Анфигрена?

– Да, – пролепетала она.

Феи развернулись и полетели прочь, а Изулен смотрел им вслед, пока серебристыми бабочками они не скрылись вдали. Он опомнился, услышав всхлип сестры, отбросил ветку и, наклонившись, приобнял Анфигрену за плечи. Там, в доме, среди шёлковых подушек, оставшихся от былого богатства, лежала больная мать, и ей феи никак помочь не могли. А вот утащить Анфигрену под предлогом какого-то поганого предназначения – тут как тут!

– Мы уедем, – Изулен вытер ей слёзы. – На Кэрлиону. Подальше отсюда!

Она растерянно проговорила:

– Но Изул, там же черномаги! Говорят, они пьют жизнь из других людей, делают порошки из растолчённых костей, нечисть призывают…

– Я слышал, черномаги не трогают тех, кто не сделал им ничего плохого, – возразил Изулен, гладя Анфигрену по светлым волосам, заплетённым в косы. – Вот и нас не тронут. Не бойся.

Грустный вздох был ему ответом. А потом из дома раздался крик единственной оставшейся у них служанки:

– Господин Изулен! Скорее, ваша мать умирает!

Его будто по голове ударило этим известием. Стало трудно дышать, и, выпустив сестру, он бросился к каменным ступеням, ведущим в дом. Анфигрена так и стояла на месте и, если Изулен верно расслышал, зарыдала в голос…

С тех пор минуло две недели.

– Изул, а когда мы приедем в порт? – спросила Анфигрена, качаясь в повозке. Всякий раз, когда та проезжала по дорожным ухабам и камням, сестрёнка подпрыгивала и хваталась за руку Изулена. Бледная, притихшая, с покрасневшими от слёз глазами, Анфигрена выглядела совершенно несчастной. Эх, скорее бы увезти её отсюда! Изулен надеялся, что феи поймут – им лучше найти другую девчонку. «Какая разница, из кого лепить идеальную фею?! Звёздный дар, предназначение – это только слова! В Анфигрене никогда не было ничего особенного», – думал Изулен. Вероятнее всего, что феи ошиблись – и как дорого ему и сестре стоила эта ошибка! Из-за них матери стало хуже, а так, может быть, лекарь ещё вылечил бы её.

Хоть сестру Изулен убережёт от крылатых! В конце концов, он дал клятву матери перед тем, как Кэаль Справедливая забрала её к себе.

– Нам ехать до Алой Звезды. Если затошнит, скажешь, и мы остановим повозку, – Изулен покосился на широкую спину возницы, погонявшего волов. Это был тупой, неуклюжий деревенский верзила, который за пару серебряных цейлов согласился довезти их с сестрой до самого порта. Мелькала мысль, что возница захочет отобрать и остальные деньги, а ограбленных путников бросить на пустынной дороге. Но как бы не так! При себе Изулен держал острый нож, да и дрался неплохо – в родном городке могли бы много об этом рассказать.

Анфигрена долго молчала и наконец заговорила:

– Меня не… со мной всё хорошо, – поправилась она, будто избегая слова «тошнит».

Её уже тошнило один раз, и тогда остановить повозку не успели. На холщовом платье осталась грязная полоса, и башмаки – грубые башмаки на деревянной подошве – тоже были испачканы рвотой. Пахло от Анфигрены прескверно. Других платьев у неё не было, и Изулен корил себя за то, что не догадался где-нибудь достать обновы. Не подумал, бежали-то в спешке!