Кровь ангелов - стр. 29
Громадный перистиль, где они разговаривали, больше напоминал зверинец – прямо из пола росли деревья, по стенам карабкались лианы, там и сям золотистое дрожание отмечало стенки силового поля. Разноцветные птицы порхали под высоким потолком, с разных сторон доносился писк, визг и чириканье.
– Точно. С тобой не поспоришь, – пробурчал Нервейг.
Эльтирия озорно сверкнула огромными голубыми глазами и хлопнула в ладоши.
– Вина, – бросила она появившейся рядом служанке.
Та бесшумно исчезла, словно растворилась в воздухе, но через мгновение появилась вновь. На низком столике, расположенном у отсека с прыгающими тварями, похожими на мохнатых жаб, будто сам собой возник кувшин с высоким горлышком, два серебряных бокала и блюдо.
Нарезанный тонкими ломтями сыр, дольки фруктов, печенье из целлийской пшеницы.
– Присаживайся, мой государь, – сказала фемина. – Поговорим.
Нервейг опустился в скрипнувшее под его тяжестью кресло, небрежным жестом отослал служанку. Отхлебнул прямо из горлышка и, удовлетворенно причмокнув, разлил напиток по бокалам.
Здесь, в личном перистиле фемины, у стола, поставленного под ветвями дрожащего дерева с Таэды, их не смогут подслушать, даже установив крошечные микрофоны в мебели или посуде. Помешает шелест серебристой с прозеленью листвы, резкие крики мохнатых жаб, стенки силовых полей, расположенные так, что создают глушащее само себя псевдоэхо.
– Задница мира, я ощущаю противодействие, на самой грани… – сказал Нервейг, теребя браслет транслятора. – Едва могу почуять его, словно кто-то копошится во тьме за пределами зрения, пытаясь опутать меня паутиной… и сколько я ни силюсь, не вижу, кто это, и движение мое ограничено…
Он был потомком Антея Основателя, почти два десятилетия сидел на Мерцающем троне и не зря именовался Божественной Плотью – чувствовал многое, недоступное простым смертным, и в первую очередь то, что творилось рядом и имело отношение к его собственной власти.
– Вальгорн? – спросила Эльтирия. – Хотя не думаю, принцепс боец отличный, один на один справится с любым из твоих ликторов, но примитивен, как те варвары, среди которых он прожил так долго, и для интриг не годится.
Нервейг изогнул бровь и хмыкнул.
– Вряд ли справится, – проговорил он. – Ты ведь таскала его в постель?
Фемина кивнула, голубые глаза ее остались ясными, губы изогнулись в улыбке.
– Ну и как?
– Великолепно, мой государь. – Эльтирия облизнулась, как львица после трапезы, и подмигнула супругу.
Нервейг фыркнул.
– Надо будет тоже поиметь его при случае, – сказал он.
– Тебе не понравится. – Она взяла с блюда ломтик сыра и неторопливо откусила. – Ты любишь более крепких, мускулистых мальчуганов… Хотя давай вернемся к делу.