Кровь ангелов - стр. 23
Очень высокая женщина с седыми волосами, облаченная в алое, вступила на песок и пошла к ним.
– Как ты смеешь, ведьма! – взвизгнул пожилой жрец, и лицо его исказила ярость. – Здесь, в жертвенном круге, власть понтификов, моя власть, и ты не смеешь вмешиваться в ритуал!
– Опасные слова, Луций, – сказала женщина. – В Империуме один источник власти.
– Что там у вас? – недовольно поинтересовался владыка Мерцающего трона.
Ларс замечал десятки обращенных на него взглядов, любопытных и равнодушных, полных алчной кровожадности и благоговения, но лица всех сидевших на скамьях сливались для него в одно.
Тупое, самодовольное и злое.
– Мой государь, я вынуждена была вмешаться, – произнесла женщина, склоняя голову. – Здесь чуть не пролили самое ценное, что только можно себе представить, – кровь ангелов.
Луций вытаращил глаза, челюсть его отвисла, кто-то удивленно ахнул.
– Точно? – спросил хозяин Империума. – Хотя да, в таких делах ты, Альенда, не ошибаешься… Отпустите его. Карелус, отведи парня куда-нибудь и позаботься о нем, позже разберемся…
Хватка на руках и ногах Ларса исчезла, затем его подняли.
Он увидел полные ярости и ненависти глаза изящного мужчины с бритой головой, бородкой и взглядом хищника. В следующий момент рядом оказался горбатый карлик, и стало не до того, чтобы глазеть по сторонам – его повели прочь, и пришлось уделить внимание ногам, они заплетались и подкашивались.
Выйдя из жертвенного круга, Ларс оглянулся.
Обнаженная Унцала лежала там, где он находился всего минуту назад, рыжие волосы ее казались сделанными из медной проволоки, а в обращенном ему в спину взгляде читалась обреченность…
Боль пронзила сердце, подобно ножу для жертвоприношений.
Запах пыли, обволакивающий, подобно надетому на голову мешку из плотной ткани, приглушенные шаги где-то вдалеке и тупое оцепенение, при котором нет сил даже поднять голову. Неудобный, колючий плащ, шнурком обхваченный вокруг горла, небольшая комната, тусклый светильник на стене, скамьи вдоль стен, широкие и очень жесткие.
Ларс сидел на одной из них, тупо глядя перед собой.
Он выжил, не стал жертвенным мясом во славу Божественной Плоти… но почему, что это за «кровь ангелов», позволившая ему остаться в живых, хотя там, в круге из песка, погибли и Рати, и Унцала?
Они умерли, а он почему-то остался.
Может быть, теперь он сможет вернуться на Аллювию, если, конечно, не выяснится, что все это хитрый трюк, утонченное издевательство, и его не поволокут обратно, лишь подразнив иллюзией спасения…
Мысли ворочались с трудом.
Шаги прозвучали ближе, и в комнату заглянул горбатый карлик, названный Карелусом: тонкие губы, острый нос, желтые, птичьи глаза разного разреза, один круглый, другой обычный, и в них светится острый ум.