Крот 2. Сага о криминале - стр. 31

Николай засмеялся:

– Дорогой мой. Есть столько способов убрать человека – от телефонной трубки до обработанного соответствующим образом подлокотника кресла.

– Но заведено уголовное дело, и я там фигурирую в качестве основного свидетеля.

– Не берите в голову, Сергей Андреевич. Дело о смерти Окунева пойдет в так называемый висяк, а о вас они вообще забудут. Мы посоветуем им это сделать.

Кузьма оценил сказанное, вернулся к основной теме:

– Налоговики – тоже дело рук Виктора Сергеевича?

Николай снова засмеялся:

– Ну что вы?! Вы просто демонизируете его. Налоговики – это, скорее всего, любимый наш мэр.

– Он-то здесь при чем?

– Лично он ни при чем, но у него давние и весьма тесные контакты с вашим другом Маргеладзе. И вот господин мэр по просьбе Вахтанга оказал ему небольшую дружескую услугу… Психическая атака. Ничего, конечно, они у вас не найдут, пошумят, попугают, да к тому же и мы поможем уладить ситуацию. Но крови вам они попортят изрядно.

– Устал, – вдруг совершенно искренне пожаловался Сергей. – Никому не могу это сказать, может, только вам. Устал.

– Ничем не могу помочь, – пожал тот плечами. – Все только начинается. – И посоветовал: – Будьте внимательнее к Юрию Ивановичу из Администрации. Пока что он нужен вам в качестве противовеса, но в дальнейшем имейте в виду: он – человек с двойным карманом. Кладет деньги в карман государственный, а попадают они чудесным образом в личный.

Часы на стене показывали уже пятый час утра, но Анна и Илья не спали. Сидели при настольной лампе в комнате, разговаривали.

– Этого не может быть, – Анна вытерла мокрые глаза. – Он ведь погиб. Я сама… сама его похоронила. И ты был при этом.

– Ты повторяешь это сотый раз, – спокойно, без раздражения ответил Илья. – Что я могу тебе ответить, кроме того, что сам ничего не понимаю?

– Ты не разрешил посмотреть его лицо. Помнишь? Почему ты не разрешил?

– Оно было слишком изуродовано.

– Ну и что? Это был мой муж. Я должна, обязана была посмотреть. Значит, ты что-то знал?

– Что я мог знать?

– Не знаю, что ты мог знать, но ты что-то знал. И все это время скрывал. Что ты скрывал?

– Анна… – он взял ее за руку.

Она отстранилась.

– Пожалуйста, скажи мне.

– Что?

– Почему он остался жив? Что значит вся эта мистификация?

– Какая мистификация? Почему ты решила, что это мистификация? Я-то здесь при чем?

– Почему он скрылся? Какая причина? Ведь мы прожили достаточно вместе, у нас общий ребенок.

– Значит, ты плохо его знала, если он решил скрыться от тебя.

– Я его знала прекрасно. У меня нет оснований сомневаться в его порядочности.