Кромка льда. Том первый - стр. 17
После этих слов Настя пошла спать.
Утром ушла на работу. В обед к ней прибежала Марфа Игнатьевна.
С порога кричала:
– Наська, Наська! Томка пропала!
Настя сначала спокойно произнесла:
– Куда пропала? Небось на улице с кем-то?
– Пропала, тебе говорю! Нет её! Нигде нет! Собирай помощь! Вдруг в лесу заблудилась. Ночи нынче холодные, а она только оправилась недавно.
– И как тебя одну в город отпустили? – ворчал старичок на повозке. – Я если туда суюсь, то глаза разбегаются. Раньше вот как было? Лошади, кареты, экипажи, повозки. А теперь? Мчится железная махина, гудит от неё в голове. Прожилки трясутся у меня от них. В висках так стучит, что сознание теряю.
Тамара посмеивалась над старичком. Она машин не боялась. Хотя ездила всего один раз.
– Если бы не бабкина прихоть, ни в жисть не поехал туда. Только ж я тебя до места не доставлю. Ты сама как-нибудь.
Тамара и так понимала, что отца придётся искать самой. Но как, она ещё не знала.
Из всего известно ей было лишь то, что отец трудится на стекольном заводе.
Денег Тамара дома не нашла. Взяла с собой кольцо, которое отец подарил матери в последнюю их встречу.
Ехала Тамара к отцу с новостями о том, как Марфа Игнатьевна при живом зяте сватает дочку к Петру Александровичу.
Хотела попросить отца вернуться домой или забрать семью к себе.
К поездке Тамара готовилась заблаговременно.
Пока мать отсутствовала три дня, Тамара собрала сумку с едой. Взяла у матери шаль, та её редко носила. Девочка была уверена, что пропажа будет незаметна. А сегодня, когда Настя ушла на работу, а бабушка ещё не проснулась, Тамара тихонько вышла из комнаты.
Очень боялась разбудить Сеньку. Он, как назло, этой ночью спал с ней на одной кровати. Тамара боялась, что он проснётся, и её план провалится.
По разговорам взрослых Тамара знала, что если выйти к реке, то там проходят транзитные обозы, но в выходные дни их было больше. А вот в будни могло никого и не быть.
– Ну ничего, – думала Тамара. – Вернусь, коли не получится.
И ей повезло.
Старичок на старой кобылке остановился ещё задолго до того, как Тамара подошла к остановке.
Остановкой сельчане называли дубовый в три взрослых обхвата пень. Рядом с ним соорудили скамью и дощатый навес. Навес вскоре от дождей покосился. Чинить его никто не стал. Чтобы крыша не обрушилась на кого-то сидящего на лавке, строение завалили, а лавочка осталась.
– Ну, поторопись, – прикрикивал дед бегущей девочке. – Я так никуда не успею дотемна.
Тамара запыхалась, но в повозку запрыгнула резво.
– Мать ждать будем? Чего она отстаёт? – поинтересовался старичок.