Кромка льда. Том первый - стр. 12

Ветеринар почти не отвечала на его вопросы, возилась с лапой котёнка.

Пётр перед уходом сказал:

– Анастасия Алексеевна, времена нынче неспокойные. Вы в случае чего не стесняйтесь помощи просить. Помогу по мере своих сил.

А потом подошёл к ней ближе и прошептал:

– Спрячьте всё лишнее, проверки грядут.

– Ничего лишнего у нас нет, – возмутилась Настя.

Пётр Александрович улыбнулся загадочно и произнёс:

– Так я могу и найти в случае чего.

Было так много работы, что Настя об этом разговоре вспомнила, только когда Геннадий Ефимович пришёл обвинять в чём-то Тамару.

Зачем шла сейчас к Петру, Настя не знала.

Постояла у его калитки. Вошла. Небольшая собачонка сначала затявкала, потом стала вилять хвостом.

Настя постучалась в окно.

– Иду, иду! – раздался голос хозяина, и у Насти началась паника.

Она вдруг присела на корточки, сжалась вся, думала, что Пётр её не заметит.

Но он подошёл, коснулся её плеча и произнёс:

– Что случилось, Анастасия Алексеевна? Кто обидел вас, Настенька?

Настя поднялась. Посмотрела Петру в глаза.

– Котёнка пришла проведать. Надо бы перевязку сделать.

– А-а-а… – протянул Пётр Александрович. – Ну проходите, проходите. Пациент вас ждёт.

Пётр взял Анастасию за руку и повёл в дом.

Уже при свете яркой лампы Настя заметила, что хозяин дома одет в длинный халат из бархата. Его ноги были обуты в шёлковые тапочки.

Настя усмехнулась и выпалила:

– Это что ж у нас партийные работники в царских одеждах стали ходить?

Пётр смутился вдруг и произнёс:

– Да вы не подумайте плохого. Подарок этот из конфиската. Я вроде как заслужил. Премировали меня этим.

– Премировали… – задумчиво произнесла Настя.

– Именно так!

Пётр Александрович неспешно поставил чайник на примус.

– Отведаете со мной кофе? – предложил он гостье.

– Не откажусь, – кивнула Настя.

Она присела на краешек стула.

Пока Пётр Александрович накрывал на стол, рассматривала комнату.

Пётр жил в доме бывшего священника. Для Насти было странным, но в комнате до сих пор пахло ладаном. Хотя того священника арестовали ещё в 1932 году.

– Вас тоже пугает этот церковный смрад? – поинтересовался вдруг Пётр. – Поверьте, я не верю в колдовство, но тут у меня нет объяснений, увы… Всё перемыли, побелили, даже печь сложили новую, а ладаном так и воняет. Мне кажется, что я и сам уже им пропитался. Вот недавно духи мне в счёт премии дали, как-то спасаюсь временами.

Кофе пили молча.

Анастасия заметила, как воспитанно вёл себя Пётр за столом. Не стучал ложечкой по кружке, не чавкал, как её муж. Все его движения были аристократичными, и она даже засомневалась в том, что Пётр такой ярый борец за советскую власть.