Кроманьонец - стр. 19
Футляр для своего большого ножа, как и планировал, нагрел над пламенем, потом вынул из него палку. Нож в такие ножны вошёл свободно, что было хорошо для режущей кромки, но очень плохо для ношения. Пришлось наклеить на крестовину полоски кожи, намотать сверху сухожилия и ещё раз обмазать клеем. Когда всё просохло, лезвие в чехле болталось свободно, а крестовина садилась в футляр плотно.
Если своим оружием я был доволен, то чуни получились так себе. Обуваться в них решил, когда в лес соберусь. Ходить в такой обуви жарко, и мочить её не стоит: шкура выделана плохо, может загрубеть, да и запах будет от меховых карпеток ещё тот. Определился, что мастерить пока ничего не буду. Лучше с племенем больше времени проводить стану. Пожалел, что всё делал сам. Всё равно придётся обучать приобретённым навыкам соплеменников.
Как в воду смотрел!
Прошли сутки, как я подарил Таша и Лило свои поделки – обсидиановые ножички с деревянными рукоятками. Просыпаюсь от крика. Слышу голос Тоя:
– Лоло! Лоло!
Выбираюсь из землянки – а он, как и все, близко не стал подходить. Стоит и окатыши обсидиана в руках держит.
– Покажи, – говорит.
Мне понятно, чего он хочет. Ножички мои ему понравились.
Вода отходит. Уже кое-где по лужку можно и посуху пройти. Но всё же для демонстрации новинок и обучения выбрали тот холмик, где заросли лопуха. Так сказать, на нейтральной территории. И от моей землянки, и от стойбища – место равноудалённое.
Как я показывать буду, смотреть захотели все мужчины племени. Значит, рыбу бить сегодня они не будут. А чем же тогда племя сегодня голод утолит? На мой вопрос о перспективах рыбалки Той ответил просто:
– Рыбы много.
Уже и я телепатом становлюсь! По жестам и интонации понимаю: «Не переживай, рыбы будет много!»
Едва продемонстрировал соплеменникам, как трескается обсидиан, распадаясь на острые, как хирургический скальпель, пластины, Той вскочил и, призывая народ идти за собой, направился к стойбищу.
Там нас ждали женщины и дети. Вожак Белок вытащил из чума рода свёрток. Бросил его у входа. Женщины принялись его разворачивать. По мере раскатывания вынимали палочки и листики, застрявшие в крупных ячейках.
«То ли бреденёк, то ли сеть», – решаю.
Тина-Глина принесла верёвку и сноровисто начала чинить порванные участки.
К полудню всё племя, взяв сети, короба и корзины, двинулось вниз по течению. Мужчины несли только копья, а Той прихватил ещё и топорик. Я, понятное дело, не мог пропустить столь яркое по меркам однообразных будней событие. Отправился с ними.
Перешли вброд заболоченную балку и направились от реки к лесу. Прошли километров пять-шесть. Идём между берёзок и осин. Лёгкий ветерок принёс свежесть и запах болота. Вскоре вышли к озерцу, заросшему камышом и осокой.