Кроха - стр. 2
Морда у директрисы сейчас похожа на перезрелый помидор, на обвислых щеках багровые пятна, а рот беззвучно открывается в букву «о». Комичное зрелище, только мне почему-то не до смеха. Обойдя застывшую посреди двора Марьюшку, которая до сих пор переваривает услышанное, я взбегаю на крыльцо, и проношусь по коридору, прямиком к своей комнате.
Нинка недовольно машет веником, сгребая сор в совок, при виде меня она вытягивает шею, глядя мне за спину, и, метнувшись к двери, тихо запирает её.
— Уже знаешь? — шепчет, округлив раскосые глаза.
Нинуля классная девчонка, на два года младше, подвижная, весёлая. Подружись мы крепко, правда, не сразу, было несколько стычек поначалу, я же тоже с буйным характером. Сейчас вот мы с ней лучшие подруги, и я твёрдо решила, что буду навещать её, пока она торчит в этом гадюшнике. Гостинцы привезу, шоколадки, тёплые носки и варежки — зима на носу.
— О чём знаю? — иду к своей кровати, сбрасываю на пол подушку, и спихиваю в рюкзак дневник, цветные ручки, книги.
Нинка вспрыгивает на подоконник, и, болтая длинными ногами, огорошивает:
— Марьюшка чё, не сказала? Поня-ятно, сюрпризец тебе приготовила, карга старая. Ли-и-ик, он приехал за тобой.
У меня тоскливо сжимается в груди, по телу бежит противная слабость. Мозг моментально работает в верном направлении, выдавая имя того, кто поджидает меня в кабинете Марьи, но сердце, трепыхнувшись, словно птичка в силках, отказывается верить.
Ладно, спокойно. Без паники. Дышать глубже.
— К-кто приехал? — вот чёртов голос, всё же дрогнул!
— Полянский. Твой несостоявшийся опекун.
***
— Чё помалкиваешь? Спроси о чём-нить, что ли…
— Если спрошу, зачем Вам всё это надо, всё равно не скажете правду.
Он усмехается. Зачем? Пожалуй, правда ей не понравится...
— Считай, что мне просто надо замалить грехи. Говорят, благотворительность входит в список покаяния. Короче, не ищи подвоха, нервы крепче будут.
Девчонка враждебно дёргает плечом, не отрывая взгляда от окна, рисует что-то пальцем на стекле, временами на него дуя, и Дмитрий невольно пытается рассмотреть рисунок. За рулём он чувствует себя уверенно, не хуже рыбы в пресной воде, шутка ли, с десяти лет умеет водить. Сначала был мопед, подаренный соседом дядей Вовой, потом собранная из разных запчастей старенькая «жигули», на которой они с пацанами до одури гоняли по округе. А к шестнадцати годкам всё тот же дядя Вова щедро подогнал Димке новенький «фольксваген».
Даже сейчас, в свои тридцать шесть, Дима помнил, как блестели хромированные детали тачки, как сверкала на солнце чёрная краска, а руки приятно обхватывали мягкую обивку руля. Воспоминания перемешивались хорошие с плохими, и лишь с высоты прожитых лет он мог здраво оценить всю подлую подоплёку такого странного внимания к нему соседского дядьки.