Кривоколенный переулок, или Моя счастливая юность - стр. 11

– Да я не пью совершенно и не курю, – произнес я гордо. – У меня второй разряд.

– Ну-ну, это хорошо. Иди, разрядник, к начальнику нашему, Лазарю Григорьевичу Шейнину, он тебя представит бригаде.

Представление прошло быстро и, я бы сказал, буднично.

Мы спустились в полуподвал бывшей мастерской, как я понимал, этого инженера Фалькевича, и Лазарь Григорьевич подошел к бригаде. Все были в сборе, сидели за столом, пили чай (потом оказалось – портвейн), курили. Правда, встали, когда вошел начальник.

– Вот, товарищи, представляю вам нового члена нашего коллектива, прошу вас, Анатолий Ананьевич, обучить его сложному мастерству, которое он, надеюсь, освоит. Первое время на чай, – он хмыкнул, – не налегайте.

Лазарь Григорьевич взял папиросу из пачки, что на столе лежала, попрощался и вышел. Бригада села.

– Ну, давай, студент. Не меньжуйся, бери вон чаек и расскажи, кто ты, откуда и почем.

Бригадир пододвинул мне кружку с темным напитком (портвейн «Агдам», отвратительный) и спокойно сказал:

– Слушаем.

Я первый раз среди взрослых, уже совершенно взрослых мужчин (правда, в уголке, незаметно так, сидела женщина) начал мямлить про то, что мама работает. И есть две бабушки. Сказал, что живу на пятом этаже. Слава богу, меня прервал Анатолий Ананьевич:

– Все ясно, комсомолец. Вступаешь, как мы понимаем, во взрослую жизнь. Это у всех происходит, твоя задача, как молодого бойца, – окапываться, под пули не лезть и делать, как приказывают старшие командиры. В общем, брать с нас пример. Понятно?

– Да уж куда понятнее, тебе бы, Ананьич, замполитом быть, цены бы не было, – пробормотал пожилой, давно небритый и почему-то в шинели рабочий.

– Да, да, расстреляли бы первым, – буркнул Ананьич.

Так началось мое знакомство с бригадой.

Я понял сразу – говорят с шуткой, не очень серьезно. Но к делу относятся с вниманием и ответственно. В общем, я попал, я это сразу почувствовал, в бригаду, где все были на войне. Вот и исполнилась мечта – мы все, кто потеряли наших отцов, явно ли, не явно, но их искали, ждали, тосковали.

И опыта жизни, мужского опыта нам приходилось набираться самим. С большим числом, как известно, проб и ошибок. В основном – ошибок.

А тут – все воевали. Да не злые. И мне помогают. Освоиться. Начать жить в коллективе. Вот с кем я начал работать. И еще раз – как же мне повезло. Мои «коллеги» отнеслись ко мне внимательно.

А уж наслушался я таких рассказов, таких споров, что это – не университеты. Я за два года прошел академию. Как же она меня выручала в жизни. Которая, к моему удивлению, оказалась разная. И часто – совсем не ласковая.