Критическое отклонение - стр. 29

Поодаль, там, где волны точно не могли замочить ног, расположились на пляжных раскладных креслах Максвелл и Мэй. Тут же, на расстеленном одеяле, устроилась Элен с маленьким Дэймоном и кучей игрушек.

Максвелл смотрел на жену и сына с улыбкой, но умиление лишь усугубляло тревогу. Старт этапа «Соло» – и трое суток напряжённого ожидания в абсолютном бездействии. Вынужденном бездействии – Максвелл сделал всё, что мог, и от него уже ничего не зависело. Всё зависело от…

– Вы давно знакомы с Элен? – прервала невесёлые раздумья Максвелла Мэй.

– Года… четыре уже, – кое-как собрался с мыслями Максвелл. – Настоящее имя Элен – Елена. У Елены русские корни: её прапрадед был из старинного аристократического рода. Он эмигрировал из России, когда та полыхнула революцией.

– Надо же… – изумлённо качнула головой Мэй.

– Неужели это настолько необычно? – в свою очередь удивился Максвелл.

– А вы знали, что у Рэя в роду тоже есть русские, ставшие эмигрантами в те же самые времена? Прадед и прабабка. Или, наверное, прапра… Не помню, по какой причине, но они вынуждены были бежать, а поженились прямо на корабле, уносящем их через океан. В старости бедняги жалели, что покинули родину в трудные для неё времена. Считали, что если бы остались, история могла сложиться по-другому. Глупо, конечно. Мне кажется иногда, что глубоко скрытая тоска и стремление изменить то, что изменить невозможно, едва ли не самую суть мира исправить, передались Рэю по наследству, как часть русской крови.

– Действительно, занятное совпадение…

– Вообще говоря, в жизни много совпадений, если копнуть. Иной раз даже сомневаешься, совпадения ли это.

– Пожалуй… Слушай-ка, Мэй, а ты начинаешь размышлять, как настоящий учёный! – усмехнулся Максвелл.

– Могла бы ответить, что положение обязывает… однако всё далеко не так.

– А что насчёт доктора Химмельмана? Сомнительно, что он имеет близкое отношение к науке. Ты давно его знаешь? – поинтересовался Максвелл.

– Никто не знает, откуда он появился в жизни Рэя, – вот это я знаю точно.

– Да уж, Рэй бывает невероятно скрытен, когда дело касается определённого периода в его прошлом.

– Он… вернётся? – спросила Мэй, помрачнев.

Максвелл замешкался, вздохнул: врать не хотелось.

– Я думаю… есть шансы, – вымучил он, наконец, приемлемый ответ.

– Шансы…

– Мы первопроходцы, мы ничего не знаем точно. Но если он вернётся… когда он вернётся – мир сразу станет совсем другим.

– Мир уже другой, – Мэй прищурилась, всматриваясь в небо. – Сколько осталось ему? Этому небу, облакам, волнам? Нам всем?

– Рэй – наша надежда… последняя. Возможно, ему удастся спасти это всё.