Критическое отклонение - стр. 12
Четыре…
…цвета окрасили мир: лазурный, белый, грязно-бурый и серо-голубой. Четыре цвета – две пары стихий: вверху небо с палящим солнцем посерёдке, внизу далёкий океан и – горы!
Измятый, весь в гребнях и складках, куда ни глянь морщился каменный покров Земли. Можно было подумать, что в далёкие времена, когда камень был молодым и податливым, некий могучий и голодный зверь тащил и тянул с бедной планеты шкуру, хватая как попало, сминая, разрывая – пытаясь добраться до нежной и сочной сердцевины. Возможно, тогда ему это всё-таки удалось: в подёрнутой нежно-голубой дымкой дали истерзанная поверхность обрывалась окончательно, неровными лоскутами сползая в океан.
Гул двигателя и вибрация перемалывающих воздух винтов наполняли кабину списанного армейского коптера, а заодно и всё тело Максвелла, дрожью. Несмотря на шумоизоляцию, было полное ощущение, что сидишь внутри барабана. А за бортом «барабана»… Максвелл поёжился, глядя в окно.
«Застывшие в камне сотни миллионов, миллиарды лет, – размышлял он. – Слепок вечности. Творение стихий. А ведь время, пожалуй, тоже стихия! Созидающая, разрушающая… Интересно, какой её цвет?»
Максвелла озадачил этот неожиданный вопрос, но то, что не отпускало его взгляд, полностью владело и мыслями.
«Удивительно. Красиво и страшно. И снова удивительно: сколько ни постигало Землю катастроф, казалось бы необратимо-смертельных для всего живого, а всё ж таки появился на ней человек – зацепился, выжил! Сейчас вот опять замаячила подобная опасность: недалеко от Земли должен пронестись „убийца планет“. Сколько их ещё там, в запредельной космической бездне, этих намертво привязанных к своим орбитам и ожидающих только случая сорваться с привязи небесных камней?.. Случая?! Случайностей не бывает! И человек тоже, говорят, существует отнюдь не случайно…»
Максвелл любил эти рейсы к «большой земле» и обратно: любил неспешные размышления – в какие непредсказуемые дали и глубины, бывало, заносили они! – любил застывшую в камне невероятную прорву времени, любил неуёмную дрожь – эту сжимающую сердце смесь восторга и страха! Те же чувства – восторг и страх, будто смотришь вниз с огромной высоты, он ощущал и при мысли о том, что должно было произойти на задворках этого искорёженного древним катаклизмом края в ближайшие дни.
Коптер заложил вираж, огибая скальную гряду, и взгляду открылась узкая долина, выходящая к побережью.
– …На берегу океана, чтобы брать воду для охлаждающего контура. Именно ради этой цели возведена насосная станция с резервуарами и опреснителем, – сидевший впереди Рэй указал своему соседу, доктору Матиасу Химмельману, на ряд серебристых, выглядевших с высоты совсем игрушечными, цилиндров. – Там, – он снова ткнул пальцем, – жилые модули для персонала и их семей, лаборатория, медпункт…