Кристина Орбакайте. Триумф и драма - стр. 5
– Знаете, детки, что внутри у матрешки?
– Другая матрешка, – отвечали хором дети.
– Правильно. И сейчас для вас споет матрешка Аллочка. Знаете, почему Аллочка матрешка?
– У нее внутри тоже есть матрешка!
Затем под громкие крики детей «Матрешка, выходи!» на сцене появлялась Пугачева, которая чуть ли не испепеляла Деда Мороза взглядом. Однако успех она имела фантастический: когда начинала петь, на ее выступление сбегался весь персонал, рядовые зрители ходили на утренники по нескольку раз, чтобы только услышать ее голос. Пугачева работала в концертах практически до упора – до седьмого месяца беременности. После чего ушла в декретный отпуск.
В понедельник, 24 мая 1971 года, Миколас Орбакас вернулся домой с репетиции около десяти вечера и застал свою беременную супругу лежащей на кровати с бледным лицом.
– В чем дело? – спросил обеспокоенный супруг.
– Кажется, начинается, – ответила Пугачева, кладя руки на живот.
Поскольку роддом был рядом с домом, где проживали молодые (надо было только трамвайную линию перейти), доставить туда роженицу за считаные минуты не составляло большого труда. Начали собираться. Когда выходили из дому, Пугачева внезапно опомнилась и попросила мужа захватить ей какую-нибудь книжку, чтобы почитать на досуге. Миколас схватил первую попавшуюся – повесть какого-то датского писателя «Кристина».
На следующий день с утра Миколас примчался в роддом и узнал, что у его жены усилились схватки. Однако ждать конечного результата не стал и отправился на репетицию в Театр эстрады. Но какая может быть репетиция, когда твоя жена вот-вот должна родить! Коллеги интересуются, в чем дело, а он молчит как партизан – в приметы верит. А сам чуть ли не каждые полчаса срывался со сцены и бежал к телефону, чтобы позвонить в роддом и поинтересоваться – как там дела у роженицы. Наконец в 16.10 по московскому, когда он позвонил туда в очередной раз, ему сообщили: роды прошли нормально (если не считать того, что роженица промучилась аж 16 часов!), родилась девочка. Счастливый отец метеором вернулся на сцену и огорошил коллег сообщением:
– У меня дочка родилась!
Когда вечером того же дня Миколас ехал в роддом, в его уме уже созрело имя для новорожденной – Кристина. Читатель наверняка догадался, что толчком к такому решению послужила книжка датского писателя, которую Миколас всучил жене в роддом.
Кстати, сама Пугачева поначалу отнеслась к этому имени критически: мол, русских имен достаточно, чтобы брать иноземное. Но затем подумала и согласилась, что Марины и Наташи – чуть ли не каждая вторая, а Кристина, как теперь говорится, эксклюзив.