Кристальный пик - стр. 76
В летний Эсбат темнело поздно, и лишь к полуночи небо полностью окрашивалось цветом необработанных сапфиров. Но за всей этой суматохой мы с Солярисом и не заметили, как это случилось – как день по-настоящему ушел. Факелы, ограждающие площадь, тут же загорелись ярче, и вспыхнули новые костры. В городе стало гораздо светлее, но тише: теперь музыка играла лишь в половину силы, и верховодила ею лютня, а не флейта. Круглая луна, словно глаз Волчьей Госпожи, раскрылась над Столицей, и площадь затопило серебряным светом.
Взявшись за руки, ряженые тут же поплыли по ней в новом танце, напоминая цветы, следующие мерному течению реки. Прижавшись плотнее к тису, чтобы не мешаться у них под ногами, я тихо ахнула от восхищения и разочарования. До чего же хотелось присоединиться к ним!
– Пришло время понести свое наказание, госпожа.
Чьи-то горячие пальцы неосторожно прикоснулись к моему виску. Я покрылась мурашками, будто зимний ветер поцеловал меня, и тут же оттолкнулась от древа.
– Солярис?
То действительно был он, хотя мне казалось, что прошло не больше пятнадцати минут с его ухода, тогда как одна лишь партия в кубб обычно длилась около получаса. Но за временем на празднестве всегда было сложно уследить! Поэтому больше меня удивило то, что Сол все еще выглядел с иголочки, хотя толпа и Кочевник должны были здорово его потрепать. Бордовая рубаха осталась такой же чистой, как до нашего визита на Эсбат, и даже заломы и вмятины на ткани, оставленные мной во время игр, чудесным образом разгладились. Казалось, за время своего отсутствия Солярис даже освежился: причесал волосы, перевязал пояс, почистил обувь. Я чувствовала, как он улыбается, но не видела, ведь теперь на лице Сола вместо вороньей маски была кроличья, золотая.
– Ух ты! – восхитилась я и даже привстала на носочки, чтобы рассмотреть украшение поближе. Благодаря высоким факелам и кострам, разбитым по периметру площади, здесь было светло почти как днем. Отблески огня плясали на металле, и узоры, изображающие мех, будто двигались на ней, взъерошивались, точно живые. – Где ты достал такую красоту?
Маска словно была сделана из настоящего червонного золота, а не из меди, крашенной в блестящую желтую краску, как все прочие. Тонкая резьба образовывала милую мордочку, и даже уши, приделанные к краю, выглядели, как самые натуральные. Правда, были у этой маски и недостатки – в столь узких прорезях я совсем не видела глаз Сола. Зато видела его подбородок и губы, хотя маска, кажется, должна была закрывать и их – просто пришлась ему не по размеру.