Криштиану Роналду - стр. 33
Перейра, Кардоза и Силва в три голоса прочили Роналду блестящее будущее и утверждали, что он станет лучшим центральным полузащитником в истории клуба. А то и нападающим – это уж как сложится. Но в том, что Криштиану Роналду будет лучшим, сомнений у них не было.
На одной чашу весов стояла будущая звезда, а на другой лежало четыре с половиной миллиона эскудо. Точнее даже, прецедент с уплатой такой суммы за двенадцатилетнего мальчишку. Спорт – это бизнес, а в бизнесе стоит только один раз дать слабину, как все сразу же начнут этим пользоваться. Члены директората опасались, что если они заплатят такие деньги за Роналду, то впредь с них станут запрашивать соразмерные суммы за любого молодого игрока. Перейра, Кардоза и Силва объясняли руководству, что речь идет об уникальном, невероятно одаренном ребенке, за которого стоит выложить четыре с половиной миллиона. «Это не прецедент, а исключительный случай, поскольку речь идет об исключительном мальчике», – повторял Перейра.
Пробы Роналду прошел в апреле, согласие на трансфер было дано в конце июня, больше месяца заняли формальности…
В конце августа 1997 года Криштиану Роналду снова прилетел в Лиссабон. Теперь уже надолго. В кармане у него лежало официальное приглашение в академию клуба – приятно шуршащий лист дорогой бумаги с золотым львом на зеленом щите и витиеватой надписью Sporting Clube de Portugal.
9. Криштиану Роналду – 5
Самым тяжелым периодом в моей спортивной карьере был первый год в футбольной академии «Спортинга». Мне казалось, будто мир перевернулся с ног на голову. Все было не так. Я жил вдали от дома, в чужом городе, среди чужих людей…
Покидая Фуншал, я думал, что самым тяжелым испытанием станет оторванность от дома. К новой футбольной академии и новой школе я надеялся привыкнуть быстро. Считал, что все будет примерно так, как дома, когда я перешел из «Андориньи» в «Насьональ». Пришлось немного поднапрячься, но в целом я освоился быстро. Так же быстро я надеялся освоиться в Лиссабоне.
Жизнь показала мне, как я ошибался.
Во-первых, легко привыкать к переменам, когда ты живешь дома. Нет ощущения растерянности, всегда можно рассказать кому-то из домашних о своих проблемах. В Лиссабоне все оказалось не так. Зря я надеялся на то, что моя игра поможет мне быстро стать своим. То, что я произвел на кого-то из ребят впечатление во время проб и успел с кем-то познакомиться, ничего не означало.
К новичкам в академии относились по-разному. Парни из Лиссабона и его окрестностей считались чем-то вроде элиты. Они знали всех и все, они жили дома, у них здесь были родственники и друзья, которые всегда могли оказать им поддержку. Лиссабонцев опасались задирать, потому что они всегда держались вместе и, кроме того, за них могли вступиться их друзья. Они были у себя дома, и этим все сказано. Те, кто приехал издалека, были в худшем положении. Тем, кто жил в Ретангулу, было легче, чем тем, кто приехал издалека – с островов, из Бразилии или из Африки. Они могли уезжать на выходные домой и не ощущали свою оторванность от семей так сильно, как мы. Я часто звонил домой, но телефонные разговоры не могли меня утешить. Скорее еще больше расстраивался. Стоило мне закончить разговор с мамой, как я еще острее ощущал свое одиночество.