Крио - стр. 73
Путь они держали в Москву, захватив с собой из Америки ни много ни мало автомобиль “Форд”, холодильник, чемодан одежды, складную елку и много чего по мелочи, накопили добра. Среди их бесценного багажа царила радиола, и, видит бог, она заслужила, чтобы мы рассказали вкратце ее удивительную биографию.
Возможно, это был первый многоканальный приемник в Советском Союзе. И для Америки, скорей всего, он был тоже редкостью. А главное, это непостижимое устройство венчал граммофон. Над радиолой приподнималась коричневая столешница, похожая на крышку рояля, и в углублении, выстеленном черным бархатом, словно жемчужина в темной раковине, таился проигрыватель. Там же имелось место для пластинок. Ты их выстраивал в определенном порядке, и они автоматически друг за другом по мере проигрывания ложились на вертушку. Да еще сами переворачивались с боку на бок без всякого человеческого вмешательства! Конечно, это было для всех в диковинку.
По субботам к ним гости приходили, усаживались за стол, потом начинались танцы. Боря поднабрался там, за границей: танго, шимми, тустеп и прочее, но коньком у него был медленный фокстрот – все просто заходились от восторга, когда он двигался с какой-нибудь нескладной тетушкой по комнате скользящим длинным шагом.
Утром двадцать второго июня 1941 года Ботик слушал немецкую волну, угрюмо ходил из угла в угол.
– Сейчас вы такое услышите! – он повторял. – Сейчас вы такое услышите…
– Что? Что?!! – спрашивала его Асенька.
Ближе к полудню Молотов объявил о войне.
– И мы почему-то пошли на станцию, – рассказывала потом Ася. – Магазин был закрыт, на двери висел замок, а под замком сидел мужчина и твердил как заклинание: “черняшка” сделает все, “черняшка” спасет всех…
Многие годы радиола прекрасно работала, за исключением пяти военных лет, когда из нее вынули механизм, Гера точно не помнил, что там было, в общем, всё из нее вынули и отвезли в Мытищи, чтобы не слушали разные провокационные сообщения вражеских голосов, снижающих наш боевой советский дух. А через пять лет с грехом пополам отдали.
И снова на волне Вены звучал Штраус, музыка делала неразделимым тебя с темнотой неба и шумом сосен за окном. Но если с ней что-то случалось, то очень трудно было найти мастера, никто не разбирался в ее устройстве. Пока Ботику не порекомендовали одного молодого человека, Всеволод его звали, он жил в маленьком домике на станции Валентиновка, в скромной семье. (“Мы-то были пижоны…” – Гера добавлял.) Сева приходил, чинил их заморскую радиолу и всегда отказывался от денег за ремонт. Он так и сказал им: “Больше чтобы не возникал разговор о деньгах, но всегда меня зовите, если что!” Он просто получал удовольствие от соприкосновения с этим инопланетным аппаратом.