Криминальный талант - стр. 18
– Ни об чем, – вспомнил Торба.
– Да не может этого быть, юный ты неандерталец, – ласково сказал Петельников, посмотрел на его лицо и подумал: вполне может быть.
– Мы ж только познакомились…
– Ну и молчали?
– Сказала, звать Клава. Налили. Поехали. Закусили, значит.
– Ну а дальше?
– Налили еще. Поехали. Закусили, как положено…
Петельников вздохнул и прошелся по кабинету. У него хватило нервов слушать этого парня, но не хватало терпения – оно кончилось. Важна каждая мелочь, каждая деталь лица, каждое ее слово ценно, как в рукописи классика… Таких свидетелей давненько не встречалось. И Петельникову захотелось съездить его по шее, потому что в наше время за серость надо бить.
– Может, ты ей стихи читал?! – гаркнул инспектор, и парень от неожиданности вздрогнул.
– Зачем… стихи?
– Надо! – орал Петельников. – Положено женщинам стихи читать!
– Не читал.
– Чего ж так?!
– Какие… стихи?
– Ну хотя бы прочел сонет «Шумел камыш, деревья гнулись…»
Парень оживился и понимающе усмехнулся.
– Подозреваю, что у тебя есть гитара, а? – спросил инспектор.
– Есть, – подтвердил Торба.
– И магнитофон, а? И телевизор, а?
– Ага, – согласился парень.
– Выбрось ты их, голубчик, не позорь наш просвещенный век. Не позорь ты наше всеобщее образование. И читай, для начала по капле на чайную ложку, то есть книжку в год. А потом по книжке в месяц. Иди милый. Еще вызову.
Торба моментально вскочил и пошел из кабинета не простившись. Это был второй потерпевший, у которого пропало сто двадцать три рубля.
Петельников чувствовал, что его любопытство до хорошего не доведет – добровольно вешать на себя сомнительное дело, по которому нет свидетелей, а оба потерпевших ничего не помнят и никого не смогут опознать. Верный добротный «глухарь»; будет висеть с годик, и будешь ходить больше к начальству оправдываться, чем вести оперативную работу. А ведь этих ребят просто было убедить, что с ними ничего не случилось. Да и сам Петельников не уверен – случилось ли что с ними…
Он усмехнулся. Если бояться «глухарей», то не стоит работать в уголовном розыске. А если не быть любопытным, то кем же быть – службистом?
Рябинин разобрал сейф и сложил в одну пачку разрозненные листки со смешными выписками. Он еще улыбался, когда, стукнув на всякий случай в дверь, в кабинет шагнул Вадим Петельников.
– Вспомнил анекдот, Сергей Георгиевич? – спросил инспектор и тоже улыбнулся, погребая руку следователя в своей широкой ладони.
– Зачем ты сразу раскрываешься? – печально вздохнул Рябинин.
Петельников сел на стул и расстегнул пиджак, полыхнув длинным серебристо-оранжевым галстуком с толстенным модным узлом. Инспектор осторожно молчал, зная, что вопросом он нарвется на шпильку, как на неожиданную занозу в перилах.