Криминальные кланы - стр. 52
«Теперь и Эмануэле больше нет в живых, – мрачно размышлял Кориолан. – Так что же так сильно удерживает меня в этом грязном квартале? Большинство из осторожных людей уже греются под ласковым солнцем Бразилии. А я… Как признаться, что я люблю этот ужасный квартал Бранкаччи, где ко мне относятся как к королю, что мне нравятся пестрые толпы и даже вонь из помоек не так страшна, как запах опостылевшего героина. Многие говорят: жить здесь невозможно, потому что даже море отравлено отходами промышленности, а уличная еда готовится на неизвестно каком масле. Но где еще я смогу ходить так же свободно, всегда чувствуя себя молодым, смотреть на птиц, которыми торгуют на каждом углу. А эти скромные с виду домишки, где, ты знаешь, за плотно занавешенными шторами постоянно ждет тебя любящая жена?».
Он на самом деле испытывал некое подобие нежности к тем отверженным, которые по вечерам сидели по своим конурам без света и воды. Надо сказать, что отверженные платили Кориолану ответной любовью: никто во всем квартале ни за какие блага мира не согласился бы выдать его полиции. Однажды городские власти хотели было рядом с этим подобием домишек возвести в общем-то ни на что не годный комиссариат полиции. Что тут началось! Толпы бедняков высыпали на демонстрацию, протестуя против произвола властей. В результате от строительства комиссариата отказались и общественный порядок был восстановлен.
«Да, хорошие были времена, – прошептал тихий внутренний голос Кориолану. – То был мир, но теперь все иначе. Идет война, если ты не забыл. Будь осторожен, или даже твой любимый Бранкаччи не спасет тебя».
Несколько дней он напряженно размышлял, поскольку каждое утро ощущал: волна ненависти приближается; она становится все ближе, и вот уже дышит в лицо. Скоро она встанет перед ним, как цунами, и Кориолан не сможет ни сам спастись, ни уберечь семью от репрессий корлеонцев, которые шли по его следу, как хорошие гончие.
В то жаркое и влажное утро он отправил жену в никому не известное жилье в Бранкаччи, а сам вышел вместе с сыном из дома тестя, где до сих пор скрывался, только под вечер. На улице ничего необычного Кориолан не заметил; разве что его внутренний голос срывался на крик: «Опасность! Рядом опасность!». Стараясь не выдать сыну собственное волнение, Кориолан вел машину по дороге к Бранкаччи, повернул направо от заводика одного из своих знакомых, когда его автомобиль обогнал неприметный «фиат». Одного взгляда на водителя для Сальваторе было достаточно, чтобы он понял: за рулем находится такой же «человек чести», как и он сам.