Криминальная история России. 1995–2001. Курганские. Ореховские. Паша Цируль - стр. 148

– Разыскная малява!

Все равнодушно отвернулись. Вероятно, никого не интересовало, кто кого разыскивает. Видимо, обитатели камеры уже нашли нужных им людей. Гришка неожиданно произнес:

– Билл ищет Джона!

– Что это еще за погоняла такие – Билл, Джон? – произнес один парень, похожий на деревенского жителя. – Странные какие-то! Кто такие? Почему не знаю?

– Да это негры, наверное, нигерийцы, торговцы наркотиками! Я вчера был на сборке, с одним таким сидел, – пояснил кто-то из сокамерников.

Затем прозвучало грузинское имя «Гела», но обитатели камеры не отозвались. Вдруг я услышал:

– Севка ищет Олега, – и мою фамилию.

– Это я. – Все разом повернулись и удивленно посмотрели на меня.

– А где, где Севка? – Я подбежал к Гришке.

– Севка твой в четырнадцатой камере.

– Это что, рядом с нами?

– Нет, напротив.

– Ну, это проще простого!

Все дружно засмеялись.

– Ты знаешь, какой путь надо проделать, чтобы с ними списаться? – сказал один из заключенных, парень лет тридцати, и стал объяснять мне, что нужно прогнать маляву наверх, сверху направо, потом налево, потом сверху снова спустить вниз. Только тогда моя малява, пройдя почти половину здания, попадет к Севке, хотя камеры и находятся напротив.

– Единственный вариант – ты можешь покричаться с ним вечерком, когда никого не будет, опять же если коридорный не засечет.

– А если засечет? – поинтересовался я.

– Тогда – карцер. Нарушение режима. Ну, не тушуйся! Здесь коридорные – мужики нормальные.

– Так что мне делать?

– Пиши ответ, что сидишь в такой-то камере.

Я быстро написал, что сижу в шестнадцатой камере и жду от него маляву.

Однако малява пришла только на второй день. Севка сообщал, что «приняли» его в тот же день, что и меня. Как он узнал от оперативников, «приняли» его вместе с Эдиком, что «колют» их по поводу Грома, но он молчит. Кроме того, он писал, что его уже прогнали через «пресс-хату».

«Будь осторожен, особенно с Хоботом!» – предупреждал Севка. В конце дописал, что все будет нормально, и в ближайшее время нас должны освободить, так как против нас у них ничего нет.

Эта весточка от Севки, с одной стороны, меня очень сильно обнадежила, придала сил. Значит, действительно меня скоро выпустят, и ничего у них против меня нет! А с другой стороны – я расстроился. Видимо, меня тоже ждет «пресс-хата». Кто такой Хобот?

Так прошло пару дней. Примерно на третий день приехали оперативники, которые принимали меня. Пригласили в следственный кабинет, где обычно беседуют с арестованными следователи или адвокаты. Оперативники стали интересоваться, не созрел ли я – не изменил ли своих позиций, не буду ли давать показания. Я отрицательно покачал головой.