Криминальная история России. 1995–2001. Курганские. Ореховские. Паша Цируль - стр. 130
И подумал: вот, например, Кристина. Баба живет с Севкой конкретно за деньги, ни во что не вникает, радуется жизни, тому, что он платит ей… Но где все-таки Севка?
Я набрал номер его мобильного телефона. Услышал его голос:
– Слушаю!
– Севка, это я.
– Здорово, Олег! Что случилось?
– Ну ты даешь! Уже просто так и позвонить нельзя? Сразу – «что случилось»! Заходи ко мне!
– Я скоро буду дома, мы с Кристиной к вам зайдем…
– Нет, заходи один, прошу тебя!
– Что, поговорить надо?
– Да. Олеся ушла.
– Как ушла?! – забеспокоился Севка.
– Совсем. Говорит, жизнь ее такая не устраивает.
– А что такое?
– Видать, крыша поехала…
– А, все понял! Ты не скучай, я скоро заскочу!
– Через сколько будешь? – спросил я.
– Ну минут через тридцать-сорок… – хитро проговорил Севка. – И с сюрпризом для тебя! В одно местечко заеду, кое-что возьму, приеду и успокою тебя. Давай жди!
Минут через сорок появился Севка, но не один. Он снял двух девчонок на улице Тверской. Я стал протестовать:
– Зачем ты приехал с ними? Я хотел с тобой поговорить, а ты этих шалав привел…
– Погоди, Олежек, одно другому не мешает! Мы и поговорим, и делом займемся… Тебе надо отвлечься! – деловито проговорил Севка, проходя на кухню. – Дай-ка мне твой телефончик!
Через несколько мгновений я услышал Севкин голос:
– Алло, Кристина? Я тут у Олега… Пацана успокоить надо. Жена от него ушла… Нет, нет, тебе приходить не надо, мы с ним вдвоем по-мужски, по-братски переговорим… Все, пока! – И обратился ко мне: – Алиби мне обеспечено, теперь можно заняться девчонками!
Я был зол на Олесю, во мне пылала ненависть ко всему женскому роду, к этим трясогузкам, которые в постели, когда страсть захлестывает и ум, и разум, шепчут тебе одно, напяливая на себя дорогие шубы едва ли не от Версаче – говорят другое, соря баксами где-нибудь на Канарах, теми самыми баксами, которые я зарабатываю, буквально рискуя получить пулю в лоб, взлететь под облака от прилепленной к днищу машины пластиковой бомбы, по-собачьи влюбленно смотрят в глаза. А когда все это вдруг может исчезнуть, просто перестать поступать – они вдруг становятся праведницами, вспоминают о каких-то духовных ценностях, о собственном душевном покое. Пусть уходит, Севка прав: не стоит из-за этого расстраиваться.
Ну, кого там приволок Севка? Подавай сюда. Все равно – черную, рыжую, седую. Щас мы с ней разберемся!..
Небольшого росточка – прямо-таки школьница, с куценьким хвостиком и огромными, в пол-лица, блюдцами зеленоватых глаз – девчушка вошла в комнату, поддернула повыше и без того уж короткую юбчонку, села на тумбочку, играя кругленькими коленками.