Криминалистика по пятницам - стр. 43

Связь не замедлила появиться в дверях секционной, слегка запыхавшись.

– Привет, Андрюха! – поднял на него глаза Лева Задов. – Ты чего примчался? На этого всадника без головы, что ли?

– Ну да. Я как узнал… Мало ли, вдруг, надо проверить… Я, правда, думал, что Горчаков… Позвонил ему, ну, он и сказал, что вы сюда поехали.

– Ну, сегодня прямо аншлаг в нашем анатомическом театре, – хмыкнул Щеглов. – Не верь ему, Маша, это он ради тебя примчался. Между прочим, у меня есть варенье из инжира, мама прислала, и домашнее смородиновое вино. Закругляйтесь, и ко мне. Пойду пока поруковожу танатологическим отделением.

Он с треском сорвал с себя перчатки, кинул под стол и, помахав нам всем ручкой, отбыл, поскольку в секционной стало действительно тесновато.

– Осмотрели? А нет ли у него на пальцах левой руки сведенной татуировочки? – спросил Синцов, переведя дыхание.

Мы с Задовым застыли – я над протоколом, он над трупом, и уставились на него.

– Откуда?… – выговорила я.

– Не твой ли это знакомый, Андрюха? – хмыкнул эксперт Задов.

Я тут же подумала – не знаю, как насчет Андрея, но если этот наш безголовый блондин – действительно искомый маньяк, то Горчаков как-то подозрительно попал в точку, пожелав, чтобы всем маньякам отрезали головы и пытали паяльником. Надеюсь, что это не он приговорил данного блондина без суда и следствия. Тьфу, ерунда какая в голову лезет… Я подавила в себе желание немедленно позвонить Горчакову и поехидничать о том, что кто-то уже расправляется с маньяками в аккурат по его, Горчакова, схеме, и спросить, не делился ли он уже с кем-нибудь такими свежими мыслями, как со мной сегодня по пути на происшествие. Нет, сначала надо убедиться, что наш покойник и впрямь маньяк.

Уже после осмотра, собравшись в кабинетике Юры Щеглова за вареньем из инжира и смородиновым вином, мы бурно обсуждали покойника без головы. На огонек подтянулись Марина Маренич и мой муж, эксперт Стеценко, оба с бумагами в руках. Синцов был уверен, что наш труп – не кто иной, как тот самый блондин, терроризировавший половину районов города нападениями на школьниц.

– Одна из потерпевших у него на пальцах видела какую-то синеву, – настаивал он. – Девочка сказала, что у него пальцы шариковой пастой испачканы, как будто он на тыльной стороне себе что-то рисовал, а потом смыл. У них мальчишки в школе так себя разрисовывают, а смывается паста тяжело.

– Слушай, а может, и правда, паста? – забеспокоилась я про труп.

Задов понял.

– Я один палец ему спиртом протирал, это не паста. Точно, сведенная татуировка.