Криминалистика по пятницам - стр. 31

– Что за дела? – довольно спокойно, вопреки моим опасениям, спросил он. – По линии ОБЭП?

И тут до меня дошло, что огонек понимания зажегся в прокурорских очах неспроста. Сейчас я скажу ему, что дела – о сексуальных преступлениях, да еще и «глухие», и понимание исчезнет. Потому что чужие сексуальные «глухари» может по доброй воле просить в свое производство только идиот. Другое дело – какие-нибудь материалы по линии борьбы с экономическими преступлениями; святое – подобрать под себя заказные темы, на которых вполне реально навариться, даже если по подследственности они в других районах, договориться всегда можно.

Так и вышло. Стоило мне признаться, что я хочу перетащить в родную прокуратуру кипу каких-то левых дел о тяжких преступлениях, совершенных в условиях неочевидности, как руководитель на глазах забронзовел. И скупо выдавил:

– Нет.

Вот так, без разговоров.

Я стала умолять. На мгновение прокурорское чело снова озарилось надеждой, что дела как-то связаны с сильными мира сего и на них можно нажить хотя бы политический капитал. Но по мере того, как я распиналась насчет необходимости забрать дела, надежда его гасла.

– Нет, – повторил он без выражения и потерял ко мне всякий интерес.

Несолоно хлебавши я покинула прокурорский кабинет. И только выйдя в приемную, осознала, какую сделала глупость, попершись выклянчивать дела без какой-либо подготовки. Что мне, трудно было, что ли, пойти в городскую к прокурорам-криминалистам, рассказать сказку про то, что я специализируюсь на расследовании именно таких преступлений, случайно узнала про новую серию, хочу принять ее к производству, так как все эти дела должны быть сосредоточены в одних руках и т. д., а прокурор мой, естественно, не жаждет принять все эти тома под свое крыло, поэтому посодействуйте… Наши криминалисты на это клюнут, поскольку именно они должны обеспечивать работу по серийным преступлениям. Они пролоббируют передачу всех этих дел в мои руки, а я перед своим прокурором еще скорчу недовольную рожу – мол, вот, своих дел невпроворот, так еще и это навязали…

Я пошла к себе, достала свои дела, протухшие от лежания в сейфе, швырнула их на стол и мрачно на них уставилась. По коридору прогрохотали Лешкины ботинки, потоптались около моей двери, и Горчаков засунул голову в мой кабинет.

– Сидим, булки просиживаем? – нагло спросил он. Не иначе как с происшествия, уже успел небось, несмотря на утро, или готовится отбыть на происшествие, в связи с чем все, кто не сидит в этот ранний час над кошмарным трупом, представляются ему дармоедами.