Крик совы - стр. 22
– Очень жаль,– вздохнула женщина, а Серебров возвратил разговор в деловое русло.
– Сюзанна Николаевна, вспомните, не высказывал ли он в вашем присутствии каких-либо опасений за свою жизнь. Будьте откровенны, это в интересах следствия.
– Нет, Стас меня в свои дела не посвящал, считая, что женщины неспособны хранить тайну,– сухо ответила она.– Наверное, чувствовал мое враждебное отношение к себе и вынужден был считаться с этим.
– Да, характер у вас нордический,– похвалил следователь, и после того, как она прочитала и завизировала на листе " С моих слов записано, верно", поставив подпись на протоколе показаний, он по-рыцарски проводил ее до дверей кабинета.
Серебров, за годы своей практики уверовав в то, что в зависимости от личности подозреваемого или свидетеля, тактика доброжелательности, располагающая к откровенности, бывает эффективнее психологического прессинга, угроз, шантажа, а нередко и физического воздействия, как это еще делают наследники теории Вышинского о признании, как царице доказательств, то есть под влиянием насилия и пыток.
– Возможно, еще раз придется вас пригласить, ведь дело довольно запутанное.
– К вашим услугам,– ответила Южина, покидая кабинет.– Даже, если вы не найдете убийц большой беды не будет. Сова получил по заслугам. Он многим перешел дорогу.
– А как же остальные? Кто ответит за их кровь?– напрямую спросил он, пристально глядя в глаза.
– Ребята погибли по глупости,– остановилась она.– Бравировали, гордились ролью телохранителей. Нашли романтику. Да и то сказать, не дети, знали, на что шли…
Сюзанна вышла, оставив Сереброву впечатление неопределенности. Спустя несколько минут, он пригласил танцовщицу из варьете Алину Гаевну Шервиц. Она вошло в темно-коричневом длинном платье и в черных туфлях на высоких каблуках. Рыжие, почти медного цвета волосы, были собраны в узел. Верхнюю часть лица прикрывала сеточка черной вуали, на руках черные ажурные перчатки. Весь ее облик выражал глубокую скорбь.
– Ох, какое невыносимое горе,– прямо с порога запричитала она, поднеся к глазам ажурно-кружевной платочек.– Что со мной будет? Какая я бедная и несчастная…
– Я вам сочувствую,– быстро сориентировался следователь. Взял ее под руку, и бережно усадил на стул.
– Алина Гаевна, судя по вашим страданиям, вас с Ломовым связывали теплые чувства,– начал он осторожно, но она перебила:– Зовите меня Алей, так ласково ко мне обращался Стас, так называют меня лучшие подруги.
– Сюзанна Южина среди них?
– Нет, она гордячка, ведет себя, как недотрога. У меня с ней натянутые отношения,– сухо заявила Шервиц.