Крик родившихся завтра - стр. 14
– Ты только комиссии это не скажи.
– Молчу, как таракан.
Наталья ничего не поняла и принялась разглядывать экраны. На одном курочка продолжала клевать, чья-то рука просунулась в клетку и осторожно пальцем провела по ее перышкам. На другом виднелся какой-то загончик – кусок бетонного пола, огороженный невысоким заборчиком. На бетоне нарисована координатная сетка, сложные линии и пятна, больше похожие на магические символы. Еще один экран показывал нечто белое, и пока оно не шевельнулось, казалось, что передачи никакой нет. На самом деле это был занавес, точнее – ширма, какой в больницах огораживают койки тяжелобольных.
– Еще одна проба, потом – перерыв на борщ, – сказал Филипп Рудольфович, – тогда и познакомитесь.
Он вновь уселся и рявкнул в микрофон:
– Пятая проба, всем приготовиться. Пять миллиграмм «парацельса», два деления разряда, минутная готовность.
Наталья села, отец продолжал стоять. На экраны он не смотрел. Он смотрел на нее, и когда их глаза встретились, он виновато улыбнулся.
– Смотрите на курочку, – страшным шепотом сказал Филипп Рудольфович, – смотрите внимательно.
Наталья стала смотреть, и когда отсчет закончился, изображение мигнуло и сменилось. Точнее, ей так показалось. Будто на долю секунды телевизионная рябь пробежала по курочке и унесла с собой. Клетка опустела.
– Группа отправки подтверждает уход, группа отправки подтверждает уход, – зашелестело в динамиках.
– Группа приема появление объекта не подтверждает. Отсчет в пределах нормы.
– Она могла отклониться, – проворчал в микрофон Филипп Рудольфович. – Физики, что у вас?
– Спектр дрянной, Фил, – отозвались, надо полагать, физики, – жди ту же бодягу. На твоем месте я бы поставил на уши ликвидаторов. Или трупоносов.
– Не кудахтай раньше времени.
– Сам не гавкай, – физики, судя по обмену репликами и тону, не испытывали к начальству надлежащего пиетета.
Наталья ощущала себя так, будто попала на заключительную часть спектакля из жизни физиков. Ничего не понятно, но чувствовалось – здесь творятся великие дела, хотя в роли подопытного и выступала самая прозаическая курица, точнее – курочка, как ее уважительно величал Филипп Рудольфович.
– Выходим из графика… Нет, не выходим… Группа прибытия фиксирует появление объекта!
Филипп Рудольфович опять соскочил с кресла и чуть ли не носом прижался к экрану с изображением загончика.
Наталье во второй раз за последние полчаса стало невыносимо плохо. Ее прошиб холодный пот. Озноб нарастающими волнами прокатывался от пяток до кончиков безымянных пальцев, и она поняла, что если сейчас не встанет и не пойдет, то провалится в беспамятство.