Крик чайки - стр. 40
Александра получила ожог руки от кисти до локтя. Вошедшая Сельма в ужасе спросила, что случилось, и, увидев красное пятно, в мгновение ока расползающееся по коже, закрыла ладонями рот.
– Скажу господину Нихату, пусть освободит тебя на несколько дней, – пролепетала она, но Александра удержала её за руку.
– Не нужно, правда. Не проблема. Через пару дней и следа не останется.
– Пусть не останется, – взмолилась она и огляделась: – Но что тут произошло?
– Это получилось случайно, – ответила Александра, зная, что не простит эту выходку Мелиссе. «Так просто это не сойдёт ей с рук», – скрежетала она зубами.
Мелисса же, разыграв очередной спектакль и не спустившись к ужину, заставила мать взволноваться. Оставив своё место за столом пустым, она решила подняться к дочери. Завидев мать на пороге, Мелисса пожаловалась, что прислуга, возомнившая себя госпожой, накинулась на неё с тумаками.
– Я боюсь её, – сказала она, отчего женщина сердито сдвинула брови.
– Не смей, – отозвалась Эстер, ласково приподняв её подбородок, – помни, за твоей спиной всегда стоит твоя мама, которая не позволит и волоску твоему упасть.
– Ты так говоришь, но… – Мелисса прошлась к окну. Девушка обернулась и, утерев глаза, поджала губы. – Она не оставит меня в покое!
– Не волнуйся, дорогая, мои глаза не дремлют даже ночью.
– Но она ударила меня! – раздражённо воскликнула Мелисса, отчего Эстер на мгновение затаила дыхание, а затем поднялась на ноги. Её взгляд был полон неприязни. Недолго думая, Мелисса добавила: – В живот. Разве сразу не видно, что она неуравновешенная? Ходит, постоянно сжимая руки в кулаки, словно выжидая момента, чтобы въехать кому-то!
Глаза Эстер в ужасе округлились. В её голове никак не могла уложиться мысль, что какая-то прислуга тронула её дочь. За неё она была готова, как львица, разорвать обидчика на части.
– Дай-ка взгляну, – приблизилась она, но Мелисса, яро одёрнув кофту, отказалась.Женщина строго спросила: – Ты сказала об этом отцу?
– Нет, я ничего не говорила ему, – отозвалась Мелисса и скрестила руки на груди. – Кажется, он не готов отказаться от выпечки!
Услышав это, Эстер пришла в ярость. Она, словно ястреб, выпустила когти и влетела в кухню. С размаху она ударила Александру по лицу, и та, прислонив к щеке ладонь, неспешно выпрямилась под гнётом её власти. В больших зелёных глазах Александры заблестела горечь несправедливости.
– Искренне желаю, чтобы каждый раз, когда вы видели меня, ваша совесть издевалась над вами так же, как вы и ваша дочь надо мной, – с трудом произнесла девушка и, протеснившись перед ней в дверной проём, выбежала на улицу.