КриБ,или Красное и белое в жизни тайного пионера Вити Молоткова - стр. 24

– Ладно, – согласился папа, потому что давно пора было капитулировать, – но где же солонка? Если ее не взял ваш творческий бездельник, тогда, может быть, она куда-нибудь закатилась? Давайте осмотрим все комнаты.

На последних словах в комнату стрелой влетела Клара. Глаза ее горели, а про щеки я уже сто раз сказал.

– Не нужно ничего осматривать, – княгиня опустила руку в карман своего домашнего платья и достала серебряную шишку. – Вот пропажа.

– Как прекрасно! – обрадовалась мама.

Румянец спал с ее фарфорового лица – оно стало выглядеть как обычно.

– Ничего не понимаю, – папа тоже стал обычного цвета, но до конца не утихомирился. – Куда же она делась? То есть откуда она взялась?

Княгиня поставила солонку на стол.

– Поверьте, – сказала она, – никто ее не похищал и даже не планировал. И, скажем так, я случайно нашла ее.

– Но где? – папа настаивал, а я увидел умоляющий взгляд Клары. Догадка, словно шуруп, двинулась было в моей голове, но тут же застряла.

– Я позволю себе, – ясно сказала княгиня, – не раскрывать эту крошечную тайну.

Спорить было бесполезно, вот папа и не стал. Родители вышли – остались княгиня, я и Клара.

– Уйди, – сказала она жалобно и капризно, но я из вредности не послушался.

– Я думаю, – Зинаида Андреевна была серьезна, – брат сохранит вашу тайну.

«Сохранит, – думал я напряженно, – конечно, сохранит, только знать бы, что это за тайна».

– Если ты, – угрожающе сказала Клара, – хоть кому-нибудь хоть когда-нибудь скажешь, что я ем у себя в комнате, я тебя…

«Ах вот что! – я был потрясен. – Значит, за столом Клара не ест только для вида, а на самом деле она – лопает! Когда никто не видит! Вот это да!»

– Угрозы ни к чему не приводят, – остудила Зинаида Андреевна Клару, лицо которой впервые за весь вечер приобрело нормальный вид. – А благородный человек всегда будет хранить чужую тайну. Даже если узнал ее случайно. Не правда ли?

Я постарался кивнуть как можно благороднее.

С раннего детства слово «завод» меня очень интересовало. Я знал, что можно завести часы, можно – машину, а потом вдруг всплыло, что есть такая большая железная штука, которая называется «завод». То есть она как бы воплощение процесса.

Посещение завода – это тоже процесс. Папа очень любит водить туда гостей, потому что завод – дело его жизни и квинтэссенция идеологических и философских воззрений. Это он так говорит. Не каждый с первого раза такую фразу запомнит.

Если простыми словами, папа заводом гордится и считает его воплощением коммунизма, то есть натурального счастья на земле. А он там главный.