КриБ,или Красное и белое в жизни тайного пионера Вити Молоткова - стр. 19

– О господи! – княгиня даже поднесла ко лбу руку, так, вероятно, ее поразило зрелище того, как мы красиво и аккуратно расселись. Потом она с серебряным звуком засмеялась. – Очень величественно, – наконец сказала она. – Но ведь это завтрак, а не торжественный молебен. Почему бы вам не сесть просто как кому хочется?

– А мне здесь нравится, – храбро сказал папа.

– И мне, – слаженно поддержали папу Клара и мама.

Что мне оставалось делать? Пришлось сидеть и ждать, пока Дуня принесет мне гоголь-моголь. Он оказался густой и сладкий, так что тут же захотелось добавить соли, горчицы или хрена. Я поднял глаза над стаканом, встретился взглядом с Зинаидой Андреевной и понял, что ничего не выйдет. Придется мучиться.

У Клары есть ухажер.

«Ухажером» или «молодым человеком» его называет мама, хотя, по мне, это просто нудный длинный и нечесаный тип, который приходит к Кларе без всякого дела и сидит.

Ухажер носит очки и имя не то Владик, не то Славик. То есть, может быть, он Станислав, или Владислав, или еще как-нибудь, но я про себя зову его Власик. Наверное, из-за длинных волос или потому что он немного скользкий. Как шампунь.

Он со мной даже не здоровается, а только шипит и криво улыбается. В университете Власик не учится, он работает программистом, да и то не каждый день. Собственно, этот его удивительный график стал причиной идеологических боев мамы с папой.

Папа считает, что Власик «эксплуататор и бездельник». Ну, собственно, раз бездельник, то и эксплуататор. Папа уверен, что все должны работать, а кто не работает, тот эксплуатирует труд других людей. Он все это сто раз говорил маме, которая как раз не работает, но это его не смущает. Считается, что мама нас воспитывает.

Мама же, как неработающий элемент, Власика привечает. Власик в ответ маму любит, а папу боится. Понятно, что и Клара Власика любит, а я вот не очень. Если бы у нас в доме имелась баррикада, мы из-за этого типа были бы по разные ее стороны.

Была среда, я вернулся домой, а по одному из боковых коридоров слонялся Власик, вяло улыбался и блестел очками. Я наткнулся на него случайно, разминуться было невозможно, пришлось подойти и поздороваться.

– Привет, – прошипел Власик так снисходительно, что сразу захотелось его стукнуть, но я сдержался. И прошел бы уже мимо, но он остановил меня вопросом: – А что это за бабуся у вас поселилась? Родственница, что ли?

Ну, вы понимаете, как я разозлился, прямо разбушевался. Каким нужно быть недоразвитым типом, чтобы княгиню назвать бабусей! Но опять сдержался: как раз вчера Зинаида Андреевна объясняла мне, что громко выражать свои эмоции можно только в очень редких, особых случаях. В общем, за своими эмоциями я стал следить.