Крейсер «Безумный» - стр. 10
– Чисто, Яков Дормидонтович, исключительно беспроигрышное дело!
– Капитана проверяли?
– Его «гундосы» знают как родного. Я же говорю, пять лет он им кровь портил.
– Ты думаешь, они отличают нас одного от другого?
– Ну, мы же их отличаем. Да и за пять лет можно было одного-то врага изучить вдоль и поперек.
– Ладно. Встретим, посмотрим. Где, говоришь, на Мелините?
– Да.
– Ну, смотри, Бушелье! Если не получится и ты меня окончательно разоришь, лично придушу.
– Все будет правильно, Яков Дормидонтович, – весь такой элегантный Жорж зацепил большим пальцем верхний зуб, а затем чиркнул под подбородком. – Клянусь, бл...ик мне в монитор.
Гундешманский наркобарон Долариан Еврони был крайне расстроен. Ему даже не лезли в глотку изысканные деликатесы. А уж в чем, в чем, в еде Еврони был исключительно разборчив, и любое блюдо на его столе отличалось завидным вкусом и баснословной дороговизной. Поставщики его кухни не стеснялись назначать запредельные цены, но зато гарантировали, что таких продуктов не поставляют больше никому в Галактике, даже Гундешманскому Тирану. Клялись они собственными жизнями, и Еврони им верил. Ведь не настолько они были глупы, чтобы врать при таком закладе.
Сегодня к обеду подавались тушеные лапки фрагранских змей, которых барону привезли по специальному заказу прямо с заболоченной планеты Фрагранс-не-Воньс, и знаменитая шато-баланд – похлебка из настоящих французских крыс, выловленных в подвалах знаменитой Бастилии строго четырнадцатого июля. Это на первое. Вторые блюда были представлены натуральной китовой икрой, опять же с Земли, в соусе из мускуса тигра-людоеда с пустынной планеты Халь-Ава, и лохудринская кабарга в собственной струе. На десерт подавался пудинг из агар-агара с куйбинским сахаром и сливками из молока орлов с Бастурманских гор.
Вот такое объедение. И вся эта хренотень не лезла ни самостоятельно, ни вместе с божественным клоакианским абсентом. Долариана сильно расстроила его единственная дочь Рубелия. Она сидела напротив, вяло ковыряя вилкой змеиные лапки, и гневно моргала аляповато накрашенными третьими веками.
– Я скоро сгнию в этом захолустье![1] – шипела Рубелия, со злостью вонзая вилку в нежнейшее мясо (одна трехграммовая лапка – сто галкредитов). – Никаких приличных заведений, ни одного кавалера, даже межпланетное гипервидение и то барахлит!
– Со дня на день привезут новую антенну, – растерянно заметил папаша. – «НГВ плюс», пятьсот каналов...
– Все равно – скукота! Хочу домой, на столицу!
– Но, милая, там меня... э-э... не очень ждут. Да и тебе не стоит появляться.