Кретч. Гимн Беглецов - стр. 68

Барон мой был человек светлый, разумный. Он и сам мои обереги покупал. Приглашал в замок к нему, работу, деньги… да только кем я буду, если не на своей земле? Кто урожай собирать будет? – Томас грустно усмехнулся. – Сейчас, наверное, старшой мамке помогает… Да и, верно, к лучшему я отказался. Когда старый барон слег от болезни, титул унаследовал его зять. И вот этот меня не пожалел. Через пару недель домой ко мне его люди пришли и потребовали все обереги отдать. Я так и сделал, но они не унимались – сказали, чтобы я им и деньги отдал накопленные. Я отдал. Все отдал. И тогда один из них попытался на жену мою залезть…

Алиса почувствовала запах гари. Соляной символ на столе дымился и въедался в деревянную поверхность угольным ожогом.

– И что ты сделал? – спросил крестьянина Томас.

– Убил. Своими собственными руками задушил негодяя.

– Значит, тебя взяли за убийство? – спросил вор.

Эрик кивнул.

– Тебе повезло, что не за колдовство, – пояснил старик, – иначе всех детей тоже бы забрали, на случай если они унаследовали твой дар.

– Только это и радует… что с ними все хорошо.

Томас вопросительно посмотрел на него:

– Но откуда тебе…

– Я знаю, что с ними все хорошо, – жестко сказал крестьянин.

То ли он и правда знал, то ли пытался себя в этом убедить.

Когда Эрик закончил свой рассказ, над столом нависла тишина, смешанная с дымком от прожженного дерева. Алиса с трудом нашла в себе силы говорить.

– Как звали твоего барона? – спросила она.

– Моим лордом был и остается светлейший Алекс Фоулхантер, покровитель Тенистой долины и Алмазного озера, барон Ришвальдский. Да примут его Высшие.

Сердце больно кольнуло в груди девушки. Она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Скажи, Эрик… – произнесла она медленно, с опаской. – Это ты продал ему бронзовую голову гончей на железной цепи?

– Я подарил ее моему лорду.

Алиса резко встала со стула и направилась к выходу. Она услышала, как за спиной кто-то из мужчин тоже встает вслед за ней.

– Что ты собираешься делать? – окликнул ее Томас.

– Я собираюсь принести нам горячего вина, – произнесла Алиса не поворачиваясь, чтобы ее спутники не увидели слез, – а ты пока взгляни на шкатулку, что я принесла.

Алиса была сильной девушкой, но даже ей понадобилось какое-то время, чтобы успокоиться и перестать плакать. Перед ней впервые за эти месяцы предстало лицо отца, ей казалось, что она услышала его голос. Аристократка закрылась в ванной комнате, что располагалась дальше по коридору, и, сев на холодный пол, разрыдалась. Когда слезы перестали течь по ее щекам, она нашла в себе силы умыться и наконец-то сходить за вином.