Крест и крыло - стр. 75
Больше всего Елизавету злило, что она… ладно, не бегала, она вообще ни за кем не бегала, но она хотела этого вампира. Они были бы прекрасной парой. Умные, красивые, властные, жестокие… конечно, он правил бы всеми, а она контролировала бы и подсказывала. Но – Мечислав выбрал другую. Какую-то соплюху, которой он был даже отдаленно не нужен! Гадство!!!
Ну, ничего.
Скоро я с вами рассчитаюсь с лихвой.
И вы сильно пожалеете. Ты, Славочка, что предпочел мне – эту маленькую дрянь.
А ты, Юлечка, что осмелилась угрожать мне.
Я ничего не забыла. И – жду.
А на всякий случай можно и еще подстраховаться.
Елизавета несколько секунд поколебалась, но все-таки набрала номер телефона.
Не хотелось. Бешено не хотелось. Но – надо. Если кто-то и сможет, то только этот вампир…
Ответили далеко не сразу. Только после шестнадцатого гудка.
– Да?
– Добрый вечер, Палач.
– Добрый вечер, княгиня Елизавета.
Елизавета невольно поморщилась. Вроде бы и телефон с антиопределителем номера, и голос она старалась изменить, ан нет! Все равно ее узнали.
– У меня есть для вас заказ.
– Неужели?
– Да. Я бы хотела заказать Юлию Евгеньевну Леоверенскую.
– Фамильяра Мечислава? А что говорят на этот счет законы вампиров?
– Палач, ну не будьте букой. Законы… мы с вами знаем, что нет закона, который нельзя обойти, не так ли?
– Это верно. Но я подумаю. Возьмусь, если отдача не замучает.
– Вас?
– Кого угодно. Что-то вы, Лиза, не торопитесь вызвать Мечислава на поединок и решить все в честном бою. Из-за угла бьете…
Елизавета чуть не зашипела, но сдержалась чудовищным усилием воли.
– Мечислав оскорбил меня!
– Ага. Ладно. Я проедусь в его город. И посмотрю на эту Юлию. Если решу – позвоню и возьму заказ. Если нет – извините.
– Что вы, я полагаюсь на ваш разум…
Елизавета улыбнулась. Не отказал – и то хорошо.
Палач.
Одна из самых страшных сказок вампиров.
Убийца, для которого нет преград.
Он убивал уже не одну тысячу лет. Убивал вампиров, оборотней, фамильяров – кого угодно. Хотя брался не за все заказы. Мог взять деньги, мог отказаться. Мог просто приехать посмотреть. Мог…
Он мог – многое. И Совет не имел на него почти никакого влияния.
Палача боялись. А он просто убивал. Быстро и неотвратимо. Или медленно и мучительно – по его выбору.
Он был страшен.
Он был Палачом.
Елизавета понимала, что рискует. Но ненависть была сильнее всего на свете. Ей хотелось смерти наглой девчонки. И она не верила, что все ее заговоры увенчаются успехом. А смерти Юли ей хотелось. Очень хотелось. И лучше – медленной и мучительной.
Палач был страшен. Но ненависть и неудовлетворенная злость были еще страшнее.