Крещенные кровью - стр. 66
– Выходит, ты притворялся?
– Нет, я просто жил как небесам угодно было. Вот и вся эдака истина моя, душа-девица. А ты вот пошто в энту бучу ввязалася? Разве бабье энто дело об эдакое дерьмо обгаживаться?
– Да как сказать… А ты в рубашке родился, так и знай, – загадочно увела разговор в сторону девушка. – А теперь все, не задавай мне больше вопросов.
– Быть по-твоему, – кивнул, соглашаясь, Аверьян. – Токо вот про шуряка маво растолкуй: што он здеся делал, пошто тебя связал и што с ним таперя?
– Сначала он, шуряк твой ненормальный, – мрачно молвила Анна и отпила еще медовухи. – ворвался ко мне в избу, как демон с шабаша. Угрожал пистолетом. Вбил себе в башку, что у Ивана Ильича будто денег куры не клюют. Вот и явился, чтобы выпытать из меня, где скопцовское золото спрятано!
– А у Ивашки самово што ж об том не обспросил, сучонок? – удивился Аверьян.
– А я почем знаю, – огрызнулась Анна. – Видать, не добился от него ничего, вот за меня и взялся.
Аверьян почесал затылок. Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила его побледнеть и со страхом посмотреть на слегка захмелевшую собеседницу.
– Скажи мне, Аннушка, а то пойло, от которова шуряк мой окочурился, ты для кого изготовила?
– Для Ивана Ильича, – уже веселее ухмыльнулась девушка.
– Отравить ево собиралася? – побледнел Аверьян.
– Усыпить, чтобы оскопить кобеля старого! – зло рассмеялась Анна.
– И у тебя рука бы поднялася на своево благодетеля?
– Еще как! А ты не майся. Тебе же родственничек твой лавку с товаром и дом этот вот посулил? Вот теперь пользуйся дарами этими и радуйся!
– А с Игнашкой… с шуряком што сделать замыслила? – осторожно, чтобы не вызвать неудовольствие собеседницы, поинтересовался Аверьян.
– Ничего, – ответила она, поднося к губам горлышко бутылки. – Он теперь до утра продрыхнет. А утром меня уже здесь не будет!
– Ты што, али утечь собралася? – очередной раз изумился Аверьян. – А Ивашка как же? Неушто ево одново здеся бросишь?
– А на черта он мне теперь сдался! – расхохоталась Анна. – Ежели большевики выпустят из тюряги, пусть к жене твоей, прохвостке бессовестной, ступает. Эта овца души в нем не чает, а я и без него теперь обойдусь.
Аверьян задумался. Он беседовал с Анной, но как будто не узнавал ее. Наверное, эта девица не так уж и беззащитна, несмотря на свой ангельский облик! И едва ли нуждается в чьей-то помощи…
– Хорошо, что все закончилось вот так, – сказала Анна. – Случись все по-другому, то… я не поняла бы самого важного – того, что я занимаю в этой жизни не свое, а чье-то место.
– Какое место? – не понял Аверьян.