Крещатик № 95 (2022) - стр. 48

– А я знаю эту песенку, и на шведском, и на английском, – сказала она.

– Все ее знают, – ответил Давид. – А знаешь, что значит первая фраза? Откуда она?

– Не знаю. Из какого-то американского фильма? Ее Элла Фицджеральд пела. И сестры Эндрюс тоже. У нас была пластинка.

– Песенка из Америки, да, но в фильмы потом попала. А «Бай мир бист ду шейн» на идиш это значит: для меня ты самая красивая.

– Идиш? Это что?

– Это еврейский язык. Убитый язык…

– Разве можно убить язык?

– Можно. Если убить всех, кто на нем говорит.

Давид встал и отошел к окну.

– Ты знаешь, какой сегодня день? – спросил он, не оборачиваясь.

– С утра была среда, – пошутила Айна. – 9 ноября заканчивается.

– Да, день закончился и началась Ночь разбитых витрин. Теперь это называют красиво «Хрустальная ночь». Ноябрьский погром.

Он опять замолчал и уставился в темноту.

– Что такое погром? – спросила Айна.

– Погром, – Давид повернулся, но не глядел на Айну, – погром означает разрушение и уничтожение. Это из русского, от слова «громить», то есть разрушать, ломать, убивать. Громить и убивать евреев. Для начала. Начинают всегда с евреев.

Он наконец поднял голову и посмотрел на Айну.

– Я еврей, ты не заметила?

– Нет, – искренне сказала Айна. – Я не умею различать людей… так.

Давид молча складывал ноты. Вдруг Айна спросила:

– Ты еврей, значит, ты был в лагере?

– Нет. Откуда ты знаешь про лагеря?

– Знаю.

– Мне всегда казалось, что здесь никто ничего не знает.

– Где здесь?

– В школе, в городе, вообще в Швеции. Никто не хочет знать.

– Расскажи.

– Про что?

– Про эту ночь. Про погром, про себя.

Айна смотрела на него серьезно и ожидающе.

Давид надел плащ, взял сумку.

– Пойдем. Это долго. И… трудно.

– Расскажи. Я хочу… я должна знать.

Они пошли вниз, и Давид молчал, подыскивая слова, и не мог начать.

Было на удивление тепло и сухо. Даже ветра не было.

– Какая погода хорошая, – сказала Айна. – Пошли пешком, и ты расскажешь…

– Тогда пошли здесь, – Давид повел Айну по безлюдной улочке, идущей вперед прямо от школы.

– После аншлюса, ну после того, как Австрия стала частью Германской империи, стали действовать германские антисемитские за коны.

– Какие законы, – переспросила Айна, – антисемитские? Это что?

– Ты совсем ничего не знаешь? – Давид даже остановился и ошарашенно посмотрел на Айну.

– Про это нет, – Айна смотрела внимательно, – я вообще мало чего знаю, но я люблю учиться и хочу знать больше.

– Антисемитизм – это ненависть к евреям. Нацисты приняли антисемитские законы, потому что хотели уничтожить еврейский народ.