Крещатик № 95 (2022) - стр. 35
– Это не моя бабушка. А в школу я хожу потому, что это мое право. Вообще, мне пора возвращаться, а то не успею на занятия.
– Подожди, тут быстро.
Они уже подошли к кассе. Кассирша сложила все покупки в большой бумажный пакет. Давид отложил пару тянучек.
– Держи, – он протянул Айне одну конфету, вторую – стал разворачивать сам.
– Спасибо. А тут все дешевле, правда.
– Потому что не надо продавцам зарплату платить. А на рынке каждому заработать надо. Папа говорил, что можно решать экономические проблемы двумя способами: или иметь много денег, или тратить мало.
Они вернулись в школу как раз к концу перемены, и Айна заторопилась. Давид стоял и смотрел вслед, пока она не вошла в класс.
Он надеялся встретить Айну после занятий, поскольку все равно был без велосипеда, но опоздал. С велосипедом вышло так: на прошлой неделе он съезжал вниз на набережную по узкому переулку в Гамла стане, когда из подворотни неожиданно вышел угольщик с тележкой. Объехать было невозможно, пришлось резко тормознуть. Давид вылетел из седла и удачно приземлился. Но переднее колесо все равно врезалось в тележку с углем, и теперь предстояло раздобыть новое.
Шел дождь, и Давид подумал, что на трамвае сейчас даже приятней, чем на велосипеде. Сквозь мокрые окна не было видно осенней листвы, и улицы казались совсем серыми. По сравнению со Стокгольмом родной город вспоминался Давиду легким и веселым. Площади были шире, дворцы роскошней, фонтаны красивее, дома светлее: белые, желтые или светло-зеленые.
Возможно, это просто детские воспоминания, когда до определенного момента вся жизнь казалась праздником. Но город же не виноват в том, что произошло, город – это дома, парки, памятники. И люди. Люди, да. В большинстве своем они оказались не такими, как он думал, но тоже разные.
В Стокгольме было много домов из темного кирпича, и потому он выглядел более темным и тяжелым, как бы сердитым. Еще только октябрь, и город пока не утратил осеннего обаяния. Но потом будет ноябрь, тяжелый и скучный, самый скучный месяц в Швеции. В декабре дни, конечно, короче, и темнеет еще раньше, но, когда выпадает снег, становится светлее и как-то радостней. Начнутся адвенты, праздники, суета вокруг Рождества, и люди на улице будут улыбаться друг другу. Он не очень понимал смысл адвентов, но любил предпраздничную суету, хотя сам Рождества не праздновал. В Швеции все праздники, кроме Нового года, были христианские. Даже Мидсоммар – праздник середины лета – оказался связан с днем рождения Иоанна Крестителя.
Скоро на площадях поставят ёлки, а витрины украсятся рождественскими гномиками. Он был однажды в Стокгольме в декабре, в тот самый год, когда в столице Швеции буйствовали «субботние саботажники», взрывавшие динамитом подъезды в центре города. Как раз незадолго до поездки был взрыв на Центральном вокзале. Страх щекотал нервы, но ничего такого в тот день не случилось. Они шли от вокзала в Гамла стан: сначала по набережной, потом через мост, на маленький остров, где стояло здания Риксдага, потом опять через мост. Он запомнил дом с колоннами возле моста и высокую стену замка напротив. Они пошли по длинной, узкой улице, которая казалась светлее других, потому что в первых этажах всех домов находились лавочки и кафе, все окна светились, в огромных витринах висели рождественские звезды, стояли гномы и гномики с подарками, специальные лодочки, заполненные мхом, для четырех свечей адвента.