Крещатик № 94 (2021) - стр. 37
– Марк, ты что, сдурел, – испугался Лутковский и схватил Ленца за руку.
– Я только понюхаю в замочную скважину, чем там пахнет. Может, чем-нибудь вкусненьким, – нагло вывернулся Ленц и тут же рванулся к выходу. Лутковский не успел сообразить, что делать. Дверь хлопнула, и он остался один в комнате.
Устало опустившись в кресло, Владимир в злобе стиснул зубы, мысленно представляя дальнейшее развитие этой истории. Больше всего его возмущало то, что в случае скандала, а скандал ему казался неизбежным, Ленц отделается только небольшими моральными и возможно телесными ушибами. Ему же, Лутковскому, предстояло жить с этими людьми дальше. Смотреть им в глаза. Напряжённо здороваться при встрече. И переживать то, что собирается натворить сейчас Марк своей индивидуальной совестью.
Сборы заняли несколько минут. Захватив все оставшиеся в доме наличные деньги, Владимир запер входную дверь и начал спускаться по лестнице. Пройдя два пролёта, он нервно прибавил шагу, и даже не оглянувшись на дверь, за которой поминали Олега, быстро спустился к выходу из парадного. Лутковский был уверен, что Ленц сейчас за поминальным столом, и поэтому немало удивился, когда столкнулся с ним в дверях.
– Ты куда это собрался? – удивился Ленц, весело рассматривая друга.
– А ты где был? – не менее удивлённо спросил Лутковский.
– Да вот, за «Бехеровкой» ходил. У нас ведь водка закончилась.
– Так договорились же под Лукьяновку нырнуть.
– Слушай, Володя, мне перехотелось. Не то это, по сравнению с поминками.
– Ты мне о поминках не напоминай.
– Хорошо, тогда давай во дворике сядем. Как-нибудь укромно, от посторонних глаз, а то что-то неохота опять к тебе на кухню. Под ногами поминки и соблазнительные перспективы. Надо сменить обстановку, а? Идём куда-нибудь, потрясём кадыками, доказывая друг другу прописные истины.
– Хрен с тобой, давай.
– Давай, коль хрен со мной – улыбнулся другу Ленц.
5
Друзья забрались в дальний уголок двора, который был окружён кустами еще не осыпавшейся сирени и уселись на бетонных ступенях у давно заколоченных дверей проходного парадного. Это было одно из любимых мест нескольких поколений детей, которые выросли в этих дворах и впоследствии трансформировались в менеджеров, мерчандайзеров и прочее офисное население, склонное к ностальгическим запоям и творчески переработанным воспоминаниям.
В этом же дворе рос и сам Лутковский.
Живущие на другом конце Киева родители Владимира частенько отправляли его в долговременные гости к бабушке, то есть сюда. Академическая занятость и командировки вынуждали их к этим мерам. Впрочем, Володя любил эти поездки, так как любил и саму бабушку – заслуженную и всячески титулованную учительницу русской литературы. Лутковский оставался здесь часто и надолго, поэтому двор для него был родным. Он знал все сакральные закоулки, все тайны и шорохи, все предания и легенды этого типового послевоенного пятиэтажного советского жилого объекта.