Размер шрифта
-
+

Крепкий Турок. Цена успеха Хора Турецкого - стр. 6

Определенный профессиональный базис у него имелся, но, как быстро выяснилось, совсем не тот, что требовался для столь серьезного училища. По воле неутомимой мамы Турецкий несколько лет изучал сольфеджио и совершенствовался в игре на флейте пикколо в платной музыкальной школе на улице Палиха. Бэла Семеновна внимательно изучила прейскурант учебного заведения: «фортепиано – 20 руб. в месяц, скрипка 19 руб., гобой, валторна – 9 руб., флейта – 3 руб., флейта пикколо – 1 руб. 50 коп». Флейта пикколо подойдет – решила она. Экономично, и в то же время ребенок все равно будет полноценно обучаться музыке. Преподаватель Михаила, флейтист оркестра столичного музтеатра им. Станиславского и Немировича-Данченко, отзывчивый человек Павел Захарович Барышников, чем смог посодействовал своему ученику, заметив, что слух у него «дальше, чем у обычного «духовика». Барышников попросил своих школьных коллег взять Турецкого в сильную группу по сольфеджио – «к скрипачам и пианистам». Коллеги откликнулись.

В следующий раз за Михаила попросил уже непререкаемый авторитет Рудольф Баршай – известный альтист и дирижер, основатель Московского камерного оркестра, покинувший Советский Союз в 1977-м, сделавший превосходную карьеру на Западе, выступавший с ведущими оркестрами мира и скончавшийся в Швейцарии в ноябре 2010-го.

В 1973 году Рудольф Борисович, двоюродный брат Мишиного отца, зашел к родственникам на Лесной пообедать и там убедился, что его юный двоюродный племянник не только сносно играет на флейте, но и не дурно поет. Причем второе, по мнению мэтра, Миша делал даже лучше первого. Впечатленный Баршай позвонил директору Свешниковского училища с просьбой «послушать мальчика», дать ему шанс. Именитому мастеру не отказали, а Турецкий предоставленной возможностью стать серьезным музыкантом отменно воспользовался.

Придя в училище в ранге «отстающего», да еще и «чужака», «единственного еврея в классе», крепкий Турок постепенно совладал со стартовыми сложностями и полноценно вписался в ряды одаренных воспитанников особенной школы.

«Те, кто обучался там с первого класса, к моменту моего поступления, уже исполняли «Времена года» Чайковского, второй фортепианный концерт Рахманинова, Баха, писали музыкальные двухголосные диктанты, – вспоминает Турецкий. – Для меня это вообще был шок! Пришлось года полтора, чуть ли не круглосуточно, как подорванному, заниматься фортепиано, музыкальной грамотой и т. д. Меня поначалу в слабую группу взяли. По меркам училища, разумеется. На самом деле и она была очень сильной. А та, что изначально считалась там сильной, казалась собранной совсем из «небожителей». Мне, конечно, хотелось перебраться в нее. Амбиции не позволяли все время оставаться среди «слабейших».

Страница 6