Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса - стр. 48
Белка не приходила четыре дня, Алехин волновался за подопечную. Подкармливая орехами, зимой наблюдал, как та забирается на верхние ветки дуба в лесу, перепрыгивает на забор, некоторое время сидит на сколоченном им домике, где весной выведет бельчат, и только затем грациозно скачет к кормушке. Разочаровано отвернувшись от окна, Матвей пошел надевать куртку и ботинки. Собаки оживились: хозяин вновь после долгого перерыва отравляется гулять. Анна насторожено наблюдала за сборами, потом не выдержала.
– Тебе же вреден холодный воздух. Позвони Виктору, спроси разрешения.
– Он мне что, отец родной?
– В каком-то смысле.
– Чувствую себя лучше, выйду минут на десять.
– Ладно, если недолго. Скоро приедут дети. Пойду-ка я с тобой.
Оказавшись за калиткой, риджбеки начали исследование остатков снега, пожухлой травы и кустов. Хозяева брели за ними и автоматически остановились рядом с питомцами, усиленно обнюхивавшими пятно крови в ореоле выщипанной беличьей шерсти. Ни костей жертвы, ни следов хищника! Теоретически лиса, практически куница могли взять белку, но как? Собаки двинулись дальше и нашли место, где начиналась трагедия: капля крови на снегу и рядом единственный отпечаток огромных когтей. Алехин приложил ладонь, его пальцы оказались аналогичной длины.
– Филин сожрал нашу любимицу, – догадался, – ощипал клювом и целиком проглотил. Не переварившиеся косточки и кожу потом отрыгнет.
– Тварь! – с отвращением объявила женщина.
– Тварь божья, – поправил мужчина, – не хуже других, а репутация плохая. Кстати, белка – такой же грызун, как и крыса, а имидж у неё лучше.
– Наверное, за счет пушистого хвоста, – предположила спутница, непроизвольно трогая меховой воротник.
– Или пиар-менеджеры более способные.
– Ладно, натуралист, давай возвращаться.
Во дворе уже парковался Степан, приехавший с Ксенией, чтобы, как таинственно намекнул по телефону, «рассказать важные новости».
Старшие позволили за столом немного Saint-Emilion, младшие дружно воздержались. Анна внимательно посмотрела на загадочную Ксюшу, уплетавшую баранину на косточке, и губы её приоткрылись в догадке. Матвей остановил жену взглядом. Поведение детей легко читалось, особенно, когда те взялись за руку, чтобы вместе поделиться сокровенным. Бывший разведчик с отвращением отметил в себе неспособность отвлеченно радоваться, хотя удовлетворенно отметил, что его план успешно реализуется.
После ахов и восторгов сын решился и спросил о волновавшем.
– Пап, твое недомогание – главное и для нас. Поэтому я не могу принять предложение Вяземского, если, ну, ты понимаешь.