Кремль 2222. Легенды выживших (сборник) - стр. 2
Я усмехнулся. Трое вормов для Говорящего с Мечами – это все равно, что рубить воздух. Я знал – сейчас пойдет в ход тяжелая артиллерия. Когда муты нападают стаями, первыми всегда идут задохлики. Для того чтобы жертвы устали, рубясь со слабыми. К тому же, стремясь отличиться, хилые сородичи наверняка ранят кого-нибудь. Короче, естественный отбор по принципу «выживает сильнейший».
Ну да, так и есть. В развалинах замелькали крупные тени…
Но это были не вормы…
– Нео, – услышал я за спиной голос Драгомира. – А рядом с ними дампы. Невиданно. Муты нападают единой кучей. Будет о чем рассказать в Кремле!
Мне показалось, что в голосе Драгомира я расслышал слабую нотку неуверенности. Командира можно понять. Когда на тебя прет волна мутантов, вряд ли можно рассчитывать на возвращение домой. Да, его можно понять. Драгомир не принадлежал к Братству, и ему было не все равно, куда возвращаться – домой или в Край Вечной Войны. Мне – все равно. Потому что я – Говорящий с Мечами…
Я почувствовал, как мое тело медленно заполняет ярость жука-медведя, великолепное состояние души и тела, ради которого стоит жить. Твои глаза заволакивает багровая завеса, ты видишь лишь контуры вражьих тел и яркую полосу света, зажатую в твоей руке. А потом, повинуясь ритму вселенной, этот живительный, прекрасный, ослепляющий свет начинает рассекать те контуры, уничтожая все лишнее, стирая с идеально багрового гобелена темные шевелящиеся пятна. Что может быть прекраснее чистой, незамутненной ярости творца, отсекающего от своего творения все ненужное?..
И вот я плыву в этом тумане, растворяюсь в нем, наслаждаясь процессом созидания через разрушение. Непосвященный скажет – это невозможно! Но на то он и непосвященный. Ему никогда не понять, что такое священная ярость жука-медведя, истинное блаженство, доступное лишь Говорящим с Мечами…
Но все прекрасное не вечно. Постепенно багровая завеса, словно непрочная ткань, начинает расползаться на куски. Наслаждение битвой начинает понемногу отпускать, но я все еще продолжаю рубить ненавистные морды мутов, словно умирающий от жажды, ловя всем своим существом последние капли живительной ярости…
Мой меч, отяжелевший от запекшейся крови, обрушивается на затылок нео – никак бежать вздумал, человекообразный?..
Но что это?
Новый, голову которого я развалил словно кочан капусты, поворачивается ко мне. Его уродливая морда внезапно начинает меняться. Мешаясь с кровью, с нее начинает сползать мохнатая шкура, обнажая… человеческое лицо! И я узнаю это лицо, медленно распадающееся на две половинки. Драгомир, командир отряда, медленно опускается передо мной на колени, словно прося прощения за что-то. Потом он падает… Из его головы, будто пивная пена из разбитой чаши, выплескивается что-то белое, пузырящееся.