Кремль 2222. Куркино - стр. 5
И вот теперь его любимая снова оказалась на грани жизни и смерти.
– Дыши… – шептал Громобой, бережно неся Бо на руках через развалины. – Молю тебя, дыши…
Она не отзывалась – сознание оставило бедняжку еще до того, как бородач поднял ее с земли. Скрипя зубами, нейромант тащил любовь всей своей жизни к логову Лекаря – полубезумного старца, обитающего в подвале одного из здешних домов. Удивительно, но при всей своей болтливости Лекарь так до сих пор и не рассказал Громобою ничего о своем прошлом. Лишь раз он помянул Кремль и так болезненно скривился, что нейромант невольно заподозрил давнюю затаенную обиду на крепость и ее обитателей. Но откуда она возникла у талантливого врачевателя и почему, Громобой не знал да и, честно говоря, не особо пытался вызнать. Хватало и того, что Лекарь вообще открывал дверь своего подвала, когда к нему в гости приходил нейромант.
– Кто там? – донесся изнутри хриплый голос врачевателя.
– А то сам не знаешь… – проворчал Громобой. – Открывай давай, живо! Бо ранили!
Лекарь, вероятно, хотел отпустить еще пару колкостей, но, заслышав про ранение, решил, что медлить не стоит. Скрипнул засов, и внушительная стальная дверь распахнулась, едва не зацепив Громобоя и его жену, безвольной куклой возлежащую у него на руках.
– Эй, осторожней там! – рявкнул нейромант. – Прибьешь же!
– Давай, заходи, – попятившись, буркнул врачеватель.
Внешне он был весьма похож на Громобоя – такой же лохматый, бородатый, хмурый. Единственное, беглый стаббер обладал более внушительной мускулатурой, но из-за мешковатых одежд оценить эту разницу едва ли представлялось возможным.
Нейромант, пыхтя, нырнул в подвал и без промедлений поспешил к старой кушетке, стоящей у дальней стены. В обычное время на ней спал сам Лекарь, но сейчас он даже не подумал возмутиться: трогать нейроманта в его нынешнем состоянии души было равносильно самоубийству.
Верному «серву» Громобой отдал мысленный приказ оставаться снаружи. Впрочем, габариты стального «паука» и не позволили бы ему протиснуться внутрь через дверь.
«Пусть вход сторожит», – решил про себя нейромант.
Он бережно опустил любимую жену на кушетку и, припав на одно колено, убрал темные волосы с ее закрытых глаз. Казалось, Бо всего лишь спит. Вот только стоило взглянуть на пропитавшуюся кровью тряпку, которой была обмотана культя девушки, и тревога снова возвращалась в душу бородача.
– Давай, отходи, – буркнул Лекарь, грубо толкая Громобоя вбок.
Нейромант нехотя подчинился. Опустившись на корточки, врачеватель вытащил из-под кушетки помятый чемоданчик и, открыв его, задумчиво уставился на содержимое.