Кредо викканки. Вина и грехи - стр. 2
– Мне так жаль, – прошептала я. – Так жаль.
Я просила прощения не только у нее, но и у собственной дочери. По крайней мере, я успела дать ей имя и назвала Эстерой, в честь одной из ее предшественниц, которая принесла мир в Ардял.
– Отдай ее мне! – рявкнул мужчина, огромными мозолистыми руками стерев слезы со щек.
В его глазах ясно читался упрек. Он винил меня в смерти своей семьи. И имел на это полное право. Ни мать, ни дитя не умерли бы, примени я свою магию. Но это подвергло бы опасности меня саму, поэтому я спасла себя, а не невинное существо. К горлу подступила горькая желчь. Схватив одеялко, я завернула в него малышку и передала отцу. Затем накрыла тело мертвой женщины потрепанной простыней и, не прощаясь, вышла на улицу, в холод и снег. Нужно уйти подальше от этого дома и воспоминаний. Только не думая об Эстере, мне удавалось сдерживать порыв возвратиться к ней. Но этого делать нельзя. Будучи ребенком ведьмы, она и так находилась под угрозой. А как наследница тернового трона и дочь палатина стригоев… Если Селеста о ней узнает, то не успокоится, пока не найдет. Она пленит ее и будет использовать, чтобы шантажировать меня и Николая. Королева ведьм причинит Эстере боль, если это поможет ей достичь своих целей. Этого допустить нельзя. Я не знала, бессмертна ли наша дочь, потому что мы зачали ее до того, как к стригоям вернулась их магия. Однако в ней текла кровь всех трех народов, и когда она родилась, я поклялась защищать ее от всего, что принесет с собой это бремя. Если это означало, что я больше никогда ее не увижу, то пусть будет так. Ради ее безопасности я готова заплатить эту цену и надеялась, что она простит меня за это решение, поскольку оно лишало ее родины и наследия. Точно так же Раду и папа поступили со мной, но у меня не было выбора. Единственное, что было в моей власти, – это позаботиться о том, чтобы даже Эстера не узнала, кто она на самом деле. Я заблокировала ее магию, как мой отец когда-то заблокировал мою. Теперь мне понятно, почему он считал, что обязан это сделать. Пока жива Селеста, других вариантов нет.
В поисках опоры я облокотилась на полуразрушенный забор, отделяющий заснеженный сад от дороги. За окнами такого же ветхого жилища не горел свет. Когда я в последний раз ела? Мне так и не удалось вспомнить. Ни одна из соседок во время бури не пришла мне на помощь из страха выйти за дверь. Но невзирая на то, что вчера ураган стих, я так и осталась одна. Последний взгляд через плечо. Раньше я бы предложила мужчине вместе помолиться Великой Богине о милости для душ, которые ступили на путь в страну вечного лета в такую суровую ночь. Сегодня же я сбежала от горя, потому что не могла его вынести. Потому что сама слишком долго была под ним похоронена. У меня не осталось сил на утешение. Особенно для людей, которые искали виноватых за судьбы, уготовленные им Великой Богиней, и никогда не считали виноватыми себя самих.