Кредит "Новогодний олень" - стр. 59
- Ребята, а почему вас так не любят и истребляют? Вы же миленькие. И полезные! Я чувствую себя гораздо лучше, спасибо.
- Конечно, лучше. У тебя вот та-акущая пробоина в висковой доле была. Залатали. Померла бы дня через три.
Я икнула и, кажется, побледнела.
- Да хватит тебе ужасы наводить Стронций! Мы для этого и нужны! Нам - питание, пришлым - помощь, - улыбнулась эльфийка, которую братья называли Аркалией.
- Правда от такого рациона у меня скоро несварение случится! Слышал, очередного везут… У меня еще эта аура не переварилась, - пробурчал ворчун.
- Вы мастерски уходите от ответа! За что вас не любят?
Помимо вредного характера, разумеется. Но вслух я этого не сказала, иначе бы снова началась перепалка.
- Ну… некто верит, что это мы помогли жрецам умыкнуть олениху, - возмущенно заявил Сысалий. - Чуть что, так сразу эльфы виноваты! Мы, конечно, не совсем почитаем закон, но не до такой же степени.
- Подожди… ты сказал - умыкнуть олениху? Так она, все же, была?
- Ой, я ж забыла! - Аркалия побледнела и приложила ладошки к щекам. - Нагревательный артефакт забыла выключить! Твою одежду, Рабу, отглаживала, да так и оставила! Сгорим!!!
Белгородский кисель какой-то!
- Какой артефакт, - не понял Рабу. - Нет у нас никакого… ты чего? - возмутился он, получив тычок от Стронция.
- Почему вы уходите от ответа? Олениха была? Ее своровали? Кто это сделал? Вы участвовали?
Эльфы перешли на непонятный язык, снова начали драться и шеренгой ринулись к чемодану, на деле расширительному артефакту, в котором ютился огромный эльфийский дом с садом, озером и бескрайними лугами. Я только краем глаза туда заглянула и открыла рот, как перед моим носом жестко хлопнула черная крышка. Вот тебе и дружелюбный народец. Странные, но такие прикольные! И они точно знают, кто своровал олениху, но что важнее - она была!
- Так я и знала! Вы слышали, комиссар, олени-ха… мда.
Комиссар, если что и слышал, то вряд ли что ответит. Он спал. И крепко, судя по всему. Откинул голову на высокую спинку кожаного кресла и, не выпуская из ладоней бумаги, "на минуточку" прикрыл глаза. Плавали-знаем. Во времена отцовских боевых дежурств и нескончаемых отчетов он тоже засыпал за столом, а когда мама ласково его будила, пытался поставить ручку на боевой взвод и пристрелить ею противника. Хорошее было время, веселое. Помню, как я тогда звонко смеялась и бежала к отцу на колени, а он, хлопая спросонья ресницами, крепко меня обнимал и бурчал что-то маловразумительное. Комиссар чем-то его напоминал неадекватным отношением к работе. Села за стол напротив и, умостив подбородок на ладони, любовалась зрелищем.