Кредит доверчивости - стр. 40
Ему удалось беспрепятственно проехать метров двести и даже разогнаться до восьмидесяти километров, как вдруг он заметил, что пропустил поворот.
В сердцах ударив кулаком по рулю, Константин притормозил у обочины.
В отчаянии он схватил пластиковую бутылку и вылил остатки газированной воды себе на голову.
– Болван, – обругал он себя, со скрежетом развернулся и погнал в другую сторону, благо что пробка чудесным образом рассосалась.
Он найдет Машиностроительную, найдет, потому что, кроме него, для Елены Владимировны это больше некому сделать, и он словно воочию видел ее глаза, когда она по телефону просила его «разобраться, все выяснить и расставить все точки над i». Понимал, что ей очень трудно просить – ведь ему надо тратить время, бензин и использовать служебное положение, – но она должна это сделать, чтобы спасти сестру.
– Получается, что ты моя служба спасения, – виновато сказала она.
– Не вопрос, Елена Владимировна, – ответил Таганцев. Он хотел сказать ей что-нибудь теплое и ободряющее, но… не нашел подходящих слов.
Вот Натке бы он сказал… С ней можно по-простому, не подбирая особо красивых слов, не формулируя правильных предложений. Например, «не боись, прорвемся!», или «ради тебя я всех урою», или «не дрейфь, Натуля, я – Бэтмен». И Натка поняла бы все правильно, улыбнувшись своей бесподобной улыбкой.
Натка казалась Таганцеву красавицей невероятной… Фигура, лицо, серебристый смех…
Елена Владимировна, безусловно, тоже красавица, но в ней нет той веселой безрассудности и импульсивности, которая так заводит, бодрит и сводит с ума. С Еленой Кузнецовой хочется застегнуть все пуговицы и цитировать классиков, а вот с ее сестрой…
Натке так и подмывает сказать: «А давай в Сочи махнем! Дикарями!» Про Сочи, конечно, он загнул, на Сочи копить и копить, а вот под Курск, да на рыбалочку, да на недельку, а то и две, с палаткой… Он уверен, что Натка не будет жаловаться на комаров и ныть по поводу отсутствия душа.
Эх!
В общем, он очутился за городом, там, где было указано на карте.
– Да что же это такое!
Притормозив, Таганцев огляделся.
Заметив неподалеку продуктовый киоск, он подошел к продавцу.
– Скажите, уважаемый, вы тут Машиностроительной улицы поблизости не наблюдали?
– Наблудал! – с готовностью ответил продавец с внешностью гастарбайтера. – Сто мэтров назад, напрыво и дэсять мэтров впэред до знака тупык.
– Родной! Спасибо… Ни за что не нашел бы… – В знак благодарности Таганцев купил у него блок сигарет и бутылку «Нарзана».
За поворотом «напрыво» действительно стоял знак «тупык».
Тупиком оказалось высокое, длинное здание, напоминающее тюрьму. Для полного сходства не хватало колючего забора – вместо него вдоль всего фасада тянулась вереница припаркованных машин. Таганцев слышал, что такие высотки, огромные площади которых сдают в аренду разным фирмам, называют «Пентагоном».