Край навылет - стр. 22
– Не так. Зацени. – Женщина останавливается перед виноградом, при этом свете росистого утра покамест в безопасности, и без малейших признаков смущения принимается шарить на лотке, обрывать виноградины с черенков и поедать их. Переходит к сливам и нектаринам, щупает их сколько-то, некоторые ест, еще пару сует себе в сумочку на потом, ранний обед свой продолжает в отделе ягод, открывает упаковки и крадет клубнику, чернику и малину, лопает все это совершенно бесстыдно. Тянется к банану.
– Что скажешь, мам, легко на сто очков сойдет, ну?
– Она вполне себе фрессер. Но мне кажется, не…
Слишком поздно – с краю стрелка на экране уже высовывается передний конец «хеклера-унд-коха УМП45» и разворачивается, целя в человеческого паразита, после чего под аккомпанемент звукового эффекта, машинно-пистолетного выстрела с басовой подложкой, ее сдувает. Начисто. Она просто исчезает, даже пятна на тротуаре нет.
– Видишь? Никакой крови, реально без насилия.
– Но красть фрукты – это не карается смертной казнью. А если это бездомная личность…
– В списке целей никаких бездомных нет, – заверяет ее Фиона. – Ни детей, ни младенцев, ни собак, ни стариков – никогда. Мы на яппов, по сути, охотимся.
– Джулиани бы это назвал вопросами качества жизни, – добавляет Зигги.
– Я понятия не имела, что видеоигры разрабатывают ворчливые старики.
– Эту разработал партнер моего папы, Лукас, – грит Фиона. – Он зовет это своей валентинкой Большому Яблоку.
– Мы ему ее бета-тестим, – поясняет Зигги.
– Азимут восемь часов, – грит Отис, – врубись.
Взрослый мужчина в костюме, с «дипломатом» в руке, стоит посреди пешеходного движения на тротуаре и орет на своего ребенка, которому на вид годика четыре-пять. Уровень громкости становится оскорбительным.
– А если ты не… – взрослый зловеще заносит руку, – будут последствия.
– Не-а, сегодня не будет. – Снова всплывает опция полной автоматики, и вопителя больше нет, пацанчик в изумлении озирается, на личике еще слезы не просохли. Общее количество очков в углу экрана прирастает на 500.
– Теперь он один на улице остался, вот так услугу вы ему оказали.
– Нам только нужно… – Фиона щ1елкает на пацанчика и перетаскивает его в окно под ярлыком «Зона безопасного забора». – Надежные члены семьи, – объясняет она, – приедут и их подберут, и купят им пиццу, и отвезут домой, и жизнь у них отныне будет беззаботная.
– Ладно тебе, – грит Отис. – Давай просто по району поездим. – И они отправляются на экскурсию по неистощимым галереям нью-йоркских надоед, фигача по горлопанам с мобильниками, нравственно самовознесенным велосипедистам, мамашам, катающим в спаренных колясках близнецов, которые уже и сами ходить могут: – Один за другим, мы их сперва отпускаем с предупреждением, а вот эту нет, смотри, бок о бок так, что никому больше не пройти? дасвиданья. – Пух! Пух! Близнецы улетают, сплошь улыбки, над Нью-Йорком и в Детский Ларь. Прохожие по преимуществу не замечают внезапных исчезновений, кроме Святош, которые считают это Вос-хищением.